1. чистилище (Эльфика)

Работать в Чистилище – не мед и не сахар, и уж нем более не амброзия.
Представляете себе: Души только что расстались с телами, совершили долгий перелет, в большинстве совсем выглядят совершенно потерянными и очумелыми, и наша задача – оказать им скорую психологическую помощь, объяснить, успокоить, рассортировать, произвести первичную Чистку, определить, кому куда дальше. В общем, одно слово – Чистилище.
Мы, Ангелы Чистилища, смеемся: нам надо за вредность дополнительный фимиам выдавать. Хотя это так, для прикола – фимиама на Небесах всем хватает. Здесь вообще всего в изобилии, экономить не приходится. Архангел Михаил часто шутит, что у нас на Небесах давно победил махровый коммунизм: от каждого – по труду, каждому – по потребностям. И работа у всех одинаково важная и нужная. Но когда мы смотрим на чистеньких, созерцательных, сияющих Ангелов-курьеров из Небесной Канцелярии, со скрытым ужасом взирающих на наши закопченные крылья – просто смех берет. Повкалывали бы они в наших условиях… Но они больше с теориями возятся, а мы – практики. Живая работа, с людскими Душами, понимать надо…
Смена сегодня выдалась суматошная. Пришлось много возиться с проблемными Душами – их тех, кто на Переход уходил в страхе. Я сегодня на дежурство встал, принимающим. Поэтому выдавалось время понаблюдать. А вот Ангелы из Психологической Группы носились как метеоры, только свист крыльев стоял. Беседовали, уговаривали, разъясняли, на вопросы отвечали. Работали, в общем, как на Земле говорят, «на износ».
Да, когда я только сюда пришел, было поспокойнее. Это давно было, по земным меркам, пару-тройку столетий назад. Или чуть больше. Тогда люди к Переходу загодя готовились. Молились, причащались, долги раздавали, с родными прощались, одежду специальную одевали: чистое исподнее там, белые тапочки. Ложились себе и тихо отходили.
А сейчас – Отец мой Создатель!!! Все на бегу, на лету, неожиданно, или через сопротивление! Редкий случай, если кто спокойно придет, подготовленный. Вот и приходится Психологической Группе метаться от одной Души к другой, к общему знаменателю приводить…
Вот вчера я сам работал Психологом, так на таких контрастах!!! Сначала дедок пришел, веселый такой, радостный. Души ведь первое время сохраняют образ тела, только попрозрачнее, потому что уже нематериальны.
- Чего, дедуля, радостный такой? – спрашиваю.
- Дык с прибытием, что ли? – спрашивает, и смеется.
- С прибытием, - говорю. – Ты, что ли, все понял?
- А то! – улыбается. – Меня как на покосе-то в грудях прихватило, ни вздохнуть, ни выдохнуть, я сразу понял: «Ну, вот и мой час пришел!». Поднатужился, да и выпрыгнул наверх. А там уж меня ваши подхватили. Лечу, смотрю – внизу я упал, все забегали, косы-грабли побросали. А мне радостно так! Землица-то наша сверху такая занятная! Поля, перелески… Красиво… Ну, а потом в облако нырнули, я и сомлел, уж здесь очнулся. Сразу думаю: «Ну, теперича я на Том Свете! То-то отдохну на славу! За всю свою долгую жизнь!».
Чистая была Душа. Светлая! Таких после Собеседования сразу на курорты отправляют – в Рай или на Седьмое Небо, на отдых. В заслуженный отпуск, можно сказать! Между воплощениями просто необходимо.
- Приветствую тебя, Душа! С возвращением Домой, - торжественно сказал я ритуальную формулу и отправил его к сортировщикам. Потому как увидел непорядок: какая-то Душа билась, извивалась и орала на всю Вселенную. С ней уже трое наших возилось, но куда там! Я бросился туда, на помощь. И сразу понял: тяжелый случай – «черная душа».
Загрязнена она была – до невозможности. Места живого нет! Какая там прозрачность, какая там легкость – как коркой бугристой все покрыто. Я по диагностике не специалист, но и то увидел много: и обиды, и ненависть, и зависть, и злоба лютая – сплошная негативность.
Рядом Черные сидели, которые ее принесли, отдыхали. Аж крылья у них опустились.
- Тяжелая – спасу нет, - пожаловался один. – Думал, не донесем, уроним.
- Как это она так умудрилась, бедная? – сочувственно спросил я, добавляя к общему Полю Любви, призванному спеленать и успокоить Душу, и свой мощный луч.
- Черной магией баловалась, - сообщил второй. – Да что я говорю – не баловалась, а все очень серьезно, столько дел наворотила! И не чистилась совсем.
- Очень тяжело переходила, - снова вступил первый. – Мучилась, за жизнь цеплялась, ритуалы пыталась делать, ну, этим и еще тяжести на Душу взяла…
- Тихо, тихонько, - уговаривали ее наши, из Психологов. – Все уже кончилось. Мы тебя ждали. Мы тебя любим. Ну, успокойся уже с миром… Сейчас на первичную чистку тебя отнесем, полегче станет. Ну все-все-все… Ты уже здесь! Уже не страшно…
Наше коллективное поле, наконец, подействовало. Душа перестала биться и извиваться, стала успокаиваться. Обмякла, расслабилась в коконе Света и Любви. Теперь я мог ее хорошенько рассмотреть. Красивая была женщина, не старая еще. Высокая, статная. Глаза удивительные, черные, бархатные. И волосы – как вороново крыло. Ведьма… Да, и досталась же ей роль в этом воплощении! Не позавидуешь.
- Ну, что досталось, то досталось. Сама выбирала, в Сценарий включала, - сказал кто-то из Психологов. – И там, на Земле каждый сам выбор делает. Есть же и Белые маги, и Золотые. И Раскаявшиеся тоже. Чего сейчас-то рассуждать? Оклемается, подлечится – попробует еще раз. Понесли ее на первичную чистку. Раз, два – взлетели!
Мы отнесли ее к Чистильщикам. Здесь, в Чистилище, глубокая чистка не производится – только поверхностное загрязнение снимают. А потом сортировщики смотрят, кого куда.
Светлые души – я уже говорил, это понятно – на отдых. А вот которые с загрязнениями – по-разному. Сначала все равно первичная чистка. Если внутри Душа не запачкалась, а только наносное все было, снаружи, тогда после чистки сразу на отдых направляется.
Если человек неожиданно умер, как говорится, «жизнь его трагически оборвалась», проводится реабилитация – чтобы Душа успокоилась, привыкла, осознала, где она и что с ней. Для таких Душ специальные турбазы есть, для них там групповую работу проводят, экскурсии разные, анимационные мероприятия. Прощать учат, примиряться с действительностью. Некоторым даже кратковременные свидания разрешаются с родными на Земле (чаще во сне, но иногда кое-кому и являться позволяют).
Самоубийц вообще в отдельное место отправляют, даже в Чистилище не заносят: они же сами себя фактически уничтожили, все божественные настройки посбивали, им восстанавливаться очень трудно. Там Небесные Психотерапевты с ними по индивидуальным программам работают, прежде чем активные методы очистки применять.
А вот если наблюдаются глубокие поражения, если Душа и внутри черная, пораженная зловредными душевными вирусами – тогда в отделение Активной Дезинфекции, сокращенно – АД. Там уж почистят как следует, на совесть.
Я в АДу не работал, пока не готов. Туда самых заслуженных Ангелов отправляют, сильных духом, с гибкой психикой, несгибаемой верой и неизмеримой Любовью. Им там приходится столько негатива за смену перелопачивать, такого наслушаться-насмотреться, что даже Ангелам под силу далеко не всем. У нас работников АДа тут знаете как уважают? Ну, скажем, как на Земле – спецназ. Они же махом черные все становятся, и крылья чернее ночи. У них и отпуска в два раза дольше, потому что поди-ка, реабилитируйся вмиг после такой работы! Я надеюсь, что вот поработаю, зарекомендую себя, поднаберусь опыта – и тоже подам резюме в сотрудники АДа. Они ведь все снаружи черные – а видели бы вы их сердцевину! Это же кристальные Души, закаленные в Адском пламени, они всеми цветами радуги переливаются.
- Разрешите обратиться? – вырвал меня из размышлений голос очередной Души.
- Конечно, к вашим услугам! – повернулся к Душе я. Душа сохраняла форму мужчины, бравого такого, строевого, с усами, в полосатом тельнике.
- Я извиняюсь, это же я на Том Свете, да? – уточнил мужчина.
- Ну да, правильно понимаете, - ободрил его я. – Какая помощь нужна?
- Да нет, я хотел спросить: вам-то помощь нужна?
- Нам? – удивился я. – Какого рода?
- Разрешите доложить, старшина Кузькин по приказанию Всевышнего прибыл! Готов приступить к несению службы!
- Да вы что! – вытаращил глаза я. – Вы ж только что с Перехода! Вам отдохнуть бы…
- Некогда отдыхать, - бодро ответила Душа старшины Кузькина. – На том свете отдохнем!
- Ну так мы и есть на Том Свете, - попытался урезонить его я.
- Слушай, Ангел, или как тебя там, - придвинулась ко мне Душа Кузькина. – Я ведь всю жизнь в учебке проработал. Не считая боевых командировок. Учил салажат, как живым остаться, службу с честью нести и Душу при этом сохранить. У меня все пацаны живы остались, ты прикинь – все! Отслужили, вернулись со славой, детишек нарожали… Не привык я отдыхать! Для меня работа – лучший отдых. А у вас тут, я смотрю, тоже новобранцы… Еще тот контингент! И личный состав служащих не то чтобы велик.
- Да у нас так не делается, - попытался возразить я. – Порядок же есть, инструкции.
Тут меня позвали – поступила новая Душа. Похоже, прямо с какого-то банкета, потому что в полупрозрачной руке все еще угадывалась разбитая бутылка, которой Душа размахивала налево и направо, нетрезвым голосом изрыгая страшные проклятия. Агрессия так и брызгала в разные стороны, наши никак не могли поймать ее в перекрестье Лучей Любви.
Меня кто-то отодвинул, это был неугомонный старшина Кузькин.
- Ты что же это, браток? - заговорил он как-то очень задушевно, даже гипнотически, и в то же время твердо, уверенно. – Один в поле не воин, так ведь? Давай, я за тебя встану – вдвоем отобьемся! Идет?
- Ну! – неуверенно отозвалась Душа, сконцентрировав на нем осоловелый взгляд. Тем временем Кузькин из самого центра широкой полосатой груди послал ему Луч Любви такой невероятной мощи, что Душа сразу замерла, просветлела и вроде опомнилась. Тут и мы присоединились, создали кокон, обняли Душу со всех сторон.
- Ну, вот и лады! – обрадовано сказал Кузькин. – Вот и славно! Молодец, браток! А то я человек военный, бардака не люблю!
- Приветствую тебя, Душа! С возвращением Домой, - запоздало поприветствовал я кузькинскую Душу.
- Солдат везде дома, - зорко осматриваясь, сказал Кузькин. – Жаль только, покурить у вас тут не дают.
- Как не дают? – возмутились мы. – Вот фимиам, самый свежий, и перерыв как раз, пошли за облачко, воскурим!
- Вот это дело! – обрадовался Кузькин. – Да тут у вас вообще как у там нас! Нормалек, братцы-Ангелы! Будем жить!
Он первым двинулся в указанном направлении – за облачко. Я шел за ним и, дивясь, наблюдал, как в нарушение всех порядков и инструкций у Кузькина за спиной пробиваются и растут на глазах черно-белые крылья Ангела Чистилища. Пути Господни были, как обычно, совершенно неисповедимы.

Смена у нас в Чистилище сегодня выдалась спокойная. Мы про такие говорим «душевная смена». Души все больше появлялись светлые, умиротворенные, без особых проблем, и заниматься с ними приходилось по минимуму. Поприветствовать, на вопросы ответить, если надо – первичную чистку организовать, а потом сопроводить к месту дальнейшего пребывания.
Я сегодня решил побыть Сопровождающим. Это потому что Психологом, Принимающим, и Дежурным по Чистилищу я в предыдущие смены уже был, а так-то мы меняемся все время, чтобы не скучно было. Ну и для саморазвития, конечно.
А Принимающим сегодня стоял Кузькин. Интересно он в Ангелы попал, я вам скажу! Вообще-то Души после Перехода по инструкции должны чиститься, Собеседование проходить, отдыхать, а потом уж решается вопрос – или к новому воплощению готовиться, или в Ангелы. Это если Душа чистая и согласна Ангелом тысячелетие-другое поработать.
А с Кузькиным все прикольно вышло. Появился он у нас в Чистилище как-то уж очень необычно, только с Перехода – и сразу себя проявил, в строй встал с нами наравне. На Земле он военным был, зеленых пацанов в учебке к службе готовил. И у нас объявился в тельнике полосатом, плечи развернуты, грудь колесом… Сразу видно, боевой мужик, как говорится, слуга царю, отец солдатам! В горячих точках служил. И у нас сразу безошибочно горячую точку определил: там с одной Душой проблемка возникла – так он сразу, не раздумывая, включился. И такая в нем Любовь оказалась, что мы тут все ахнули! Чистая, мощная, светлая! Я, честно говоря, его солдатикам позавидовал: это ж как им повезло, если он им на жизненном пути попался! Какой же он заряд в них вложил! Это же такой оберег – на войне почище любого бронежилета будет!
В общем, пока мы там разбирались, да воскурить ходили, у Кузькина уж и крылья прорезались. Так и стал он Ангелом Чистилища, без всякого отдыха. Только на Собеседование слетал, чтобы официальное согласие на службу в Ангельском Воинстве зафиксировать, ну и снова в строй. И такой из него толковый Ангел получился – Отец мой Создатель! Как будто всю жизнь на черно-белых крыльях парил. В общем, сменил полосатый тельник на полосатые крылья, и теперь Души с Перехода принимает. Тоже учебка, если вникнуть. Вот что значит – Предназначение! Человек и тут на своем месте…
Но сейчас вот Кузькин, который сегодня стоял на приеме, выглядел как-то растерянно, даже в затылке чесал. Потом махнул мне: подлети, мол. Я переместился. Кузькин толковал с какой-то свежеприбывшей Душой, чистенькой такой, аж сияние от нее исходило. Душа казалась взволнованной и что-то горячо втолковывала Кузькину.
- Приветствую тебя, Душа! С возвращением Домой, - я начал с ритуальной формулы, как и положено.
- Да! Спасибо! Меня уже приветствовали, - возбужденно заговорила Душа. – Но не в этом суть! Я же ему говорю, а он – «не положено, не положено»! Прямо солдафон какой-то.
Я прыснул: вот ведь как земная профессия отпечаток накладывает, но взял себя в руки и вежливо спросил.
- В чем проблема? Могу помочь?
- Да я, браток, с этим еще не сталкивался, тут такое дело… - обескуражено доложил Кузькин. – Он, понимаешь, в Ад хочет!
- А зачем вам в Ад? – удивился я. – Вы же в чистке совершенно не нуждаетесь! Вон как светитесь. Вас сейчас сопроводят на Собеседование, а потом выбирайте на вкус любую курортную зону – для творческих личностей лучше в Рай, там и на арфе поиграть можно, и скульптурные композиции из облаков лепить, да вообще много чего. А если просто отдохнуть хотите – ну там медитации, релакс, тантра, купание в Воздушном Океане, или там экстрим – катание на кометах, экскурсия в Черную Дыру – тогда пожалуйте на Седьмое Небо. А в Аду – там не развлекаются, там работают.
- Погодите, юноша! – сварливо сказала Душа и поправила еле заметные очки на полупрозрачной переносице. – Вы меня совершенно не выслушали! Меня не интересуют развлечения. Я ученый! Я всю жизнь в лабораториях провел! У меня куча научных трудов! Три монографии! Моя последняя работа в области биофизики выдвинута на соискание Государственной премии! Я в отпуске последний раз был лет 20 назад! А вы мне – «на курорт»… Мне в Ад надо!
- Но почему именно в Ад? – в отчаянии спросил я.
- Погоди-ка, браток, - остановил меня опомнившийся Кузькин. – Дай-ка я уточню… Тебя как зовут-то, Душа моя?
- Студенты называли меня «Профессор», - сердито сообщила Душа. – Можно без имени-отчества, мне так привычнее. Да и здесь, как я понимаю, имя-отчество не актуально?
- Правильно понимаешь, Профессор. Ничего, что на «ты»?
- Переживу, - коротко сказал Профессор. – Давайте лучше о деле.
- Так мы ж исключительно о деле! – проникновенно сказал Кузькин, приобнимая Душу полем. – Мы ж тут как раз и поставлены, чтобы ваше душевное равновесие поддерживать. Так ведь, Ангел?
- Так точно! – от неожиданности выпалил я и удивился: когда это я успел от Кузькина строевой лексики нахвататься?
- Ну так ты, Профессор, лучше нас знаешь: если все кинутся Законы Вселенной нарушать, что у нас получится? Правильно, Хаос! – продолжил мысль Кузькин, и я восхитился: ну до чего ж мудрая у него Душа! Знает, как подход найти…
- Разумеется, я понимаю, - сбавила тон Душа. – Но с точки зрения науки, исключения только подтверждают правила! Тем более, что я в Ад прошусь – не из праздного любопытства. Это для науки важно!
- Погодите! Разрешите! Позволь, сын мой, - протиснулась между мной и Профессором еще одна Душа. Была она маленькая, коренастенькая, во всем черном, и сохраняла форму мужчины с рыжей окладистой бородой, по-детски наивными небесно-голубыми глазами и носиком картошкой. Душа поддерживала за полы свое просторное одеяние («однако, ряса?» – вспомнил я), из-под которой торчали волосатые ноги в домашних шлепанцах.
- Опаньки! – весело воскликнул Кузькин, всплеснув крыльями. – Никак, батюшка?
- Истинно говоришь, сын мой! – радостно сказал Батюшка и от души перекрестил всю нашу честную компанию. – Сподобился, так сказать! Господь призвал!
- Приветствую тебя, Душа! С возвращением Домой, - сказал я. – Вы на первичной чистке были?
- Был! Сковырнули несколько маааааленьких наростиков, и отправился я было в Райские Кущи. Но услышал ваш разговор, и свернул с пути моего, ибо хочу и должен лично принять участие!
- В чем? – с ангельской кротостью спросил Кузькин.
- Но как же? – удивился Батюшка. – Ведь здесь записывают на экскурсию в Ад?
- Господи боже мой! – застонал я. – Да с чего вы взяли???
- Но позвольте! – уязвленно завопил Профессор.
- Имеющий уши да услышит! – поставленным дьяконским басом присоединился Батюшка.
- Так. Смирррна! – рявкнул Кузькин. Даже я слегка присел. Воцарилась тишина. Слышно было, как крылья шелестели.
- Доложите по форме, с какой целью вы хотите попасть в Ад, - приказал Кузькин. – Профессор, ты первый.
- Понимаете, я всю жизнь изучал Вселенную, - начал оправившийся от испуга Профессор. – Это – моя профессия, мое хобби, моя страсть, мое призвание, мое Высшее Предназначение, если хотите! И я всю жизнь размышлял о том: а что там, за завесой? По ту сторону? В нематериальном, духовном мире? Я изучал первоисточники, я даже греческий, латынь, церковнославянский со старонемецким с этой целью освоил! И санскрит, между прочим! Я ночи в библиотеках проводил! И я понял, что за тысячи лет все страшно исказили, переврали! Целые куски из древних текстов просто исключали в угоду текущему моменту! А сколько манускриптов погибло, сгорело на кострах инквизиции, утрачено в мировых катаклизмах, уничтожено войнами, похоронено в сырых подвалах монастырей!
Он задохнулся и замолчал. Мы ждали – его вдохновенная речь нас ошеломила.
- Воистину так, - тихо пробормотал Батюшка. – Все мы грешили против истины… А ведь Воля Его была нам явлена… Но слаб человек.
- Так вот, - продолжил собравшийся с духом Профессор. – Я поставил тысячи опытов, провел огромную научную работу, и получились интереснейшие выводы. Мне недосуг было часто храм посещать – уж простите, Батюшка! – но я научным путем пришел к осознанию того, что Рай, Ад – это реальные феномены природы, что они существуют! И я даже рассчитал их физические параметры! Я мог бы вам даже формулы написать, да вы все равно не поймете. Но я создал их математические модели, вот! И теперь, когда можно увидеть все своими глазами, ну какой я буду ученый, если не использую эту уникальную возможность! Это же, может, один раз в жизни бывает! Мне надо лично посмотреть! Для следующих воплощений.
Я посмотрел на него в уважением. «Один раз в жизни», ну молодец… Он и после смерти жил своей наукой. Уважаю я таких, преданных делу.
- А вы, Батюшка? – повернулся я к Душе священнослужителя.
- Сын мой! – ласково заговорил он, помаргивая своими добрыми голубыми глазками. – Дети мои! Вся моя жизнь в сельском приходе прошла. Я, конечно, не ученый, опытов не ставил. Но всю жизнь истинно верил, ни разу не усомнился! И Господь со мной разговаривал, многое мне показывал. Так что давненько я узрел, что Ад – не то, чем грешников пугают. Что есть и у него Божественное предназначение. Ибо Создатель наш не посылал нам мучений – их человек сам придумал, сам и воплотил. И хочу я теперь попасть в Ад, чтобы поклониться тем, кто там трудится, и поддержать тех, кто там от великих своих грехов чистится. Ибо обещал я Ему в молитве, что выполню это. Сами посудите, ну как мне от клятвы своей отступиться? А потом уж и в Райские Кущи можно, с Богом помолясь.
- Понятно, - сказал я, совершенно не понимая, что теперь делать. Ну не Самого же беспокоить по такому вопросу?
- Извините… А меня вы с собой возьмете? – прошелестело сбоку.
Мы все обернулись: стояла Душа женщины, смиренно так стояла, мы ее раньше и не заметили. Обличья она была совершенно ангельского, и Ад ей был ну уж никак не прописан!
- А тебе зачем в Ад? – выпучил глаза Кузькин.
- К папе, - прошептала Душа и опустила глаза долу.
- Дочь моя, твой папа в надежных руках, - веско сказал Батюшка. – Ты ему ничем не поможешь! Только молитвою светлою…
- Погоди, отец, - прервал его Кузькин. – Звать-то тебя как, Душенька?
- Алиса, - сказала Душа и вздохнула. – Мне очень надо, правда. Я при жизни не успела. Я всю жизнь ждала, что вот приду сюда – и попрошусь.
- А с чего ты взяла, что твой папа в Аду? – участливо спросил я. Жалко ее было, располагала она как-то. У меня Любовь сама из груди вырываться стала, искрить во все стороны.
- Он сам сказал перед смертью: «Гореть мне в геенне огненной». Мучился очень. А я молодая была, еще не понимала. Я его потом простила, много позже.
- Что ж он натворил-то такого, что на геенну тянет? – спросил любознательный Профессор.
- Он пил сильно, нас с мамой бил смертным боем. Потом бросил нас вовсе, мама братиком беременная как раз была. Ушел к другой, к молодой и богатой. А братик инвалидом родился, видно, от побоев. Мы тогда бедствовали сильно, но ничего, как-то выбрались, с Божьей помощью. Мама умерла потом, я брата, считай, сама вырастила. И вот однажды пришла та, молодая, ну она уж не очень молодая была. Говорит, отец от рака помирает, попрощаться зовет. Я пошла, вижу – старик какой-то, незнакомый. Я его и не помню. Плакал, прощения просил, говорил, что только сейчас все понял, что он натворил. Хотел за руку подержать, но я не дала. И только потом, когда своих детишек родила, да своих ошибок наделала, поняла его – и простила от души. А его уж нет, не скажешь, и руки не подашь…
- Он знает, - тихо сказал я. – Души все чувствуют.
- Для меня это важно, - твердо сказала Алиса. – Хочу сама ему сказать. Что простила. За то, что жизнь мне дал, поблагодарить. И за руку подержать. Возьмите меня! Я ничего не испугаюсь.
- Эх, блин, и настырная ты! – с восхищением сказал Кузькин. – Маленькая, а сильная! Надо взять!
- Да куда взять-то? – взмолился я. – Мы ж еще никуда не идем!
- Так! Принимаю боевое решение! Считаю, что цели поставлены правильно, штатских надо сопроводить в Ад! – скомандовал Кузькин.
- Как сопроводить? – растерялся я.
- Строевым маршем! – рассвирепел Кузькин. – Ты у нас сегодня Сопровождающим? Ну так вот и сопровождай! Ставлю задачу: доставить группу из трех Душ на экскурсию в Ад и потом – к месту назначения, в Курортную Зону. Задача ясна?
- Ясна, - отрапортовал я. Нет, нашему Кузькину сопротивляться было бесполезно. Командир он был от Бога, это точно.
Как загипнотизированные, мы построились в цепочку и поплыли к Порталу, ведущему из Чистилища. Впереди – Профессор, радостно потирающий лапки, за ним – сияющая Алиса, дальше – благостный святой отец, посылающий крестные знамения налево и направо, и замыкающим – я, сегодняшний Ангел-Сопровождающий.
Уже проплывая через Портал, я вдруг подумал: а чего это Кузькин так раскомандовался??? Оглянулся – и успел увидеть, что он, расправив крылья и уперев руки в боки смотрит нам вслед, а над головой у него явственно проступил нимб. У нас, между прочим, такие знаки отличия руководителям выдаются. Ангелам Высшего Плана, например. Которые нами, рядовыми Ангелами, распоряжаются. Похоже, карьера Кузькина стремительно шла в гору. Ну да он того стоил! Фантастический Ангел из него получился, что и говорить!
Тут я оставил эти мысли и переключил их на предстоящее путешествие. Я ведь тоже еще никогда не был в Аду, а ой как хотелось! Тут я, пытаясь подражать Кузькину, строго сказал:
- Слушай мою команду! Полетим строем. Я – впереди, Батюшка – замыкающим. По сторонам не глазеть, потом успеете, и не отставать. Курс – Врата Ада.
И мы стройным косяком полетели в нижние слои, к отделению Активной Дезинфекции, сокращенно – АД.

У нас в Аду не посачкуешь. Созерцать некогда – работа, работа, работа. Потом короткий перерыв – и снова работа. И то сказать: отделение Активной Дезинфекции, это же понимать надо!
Дело у нас очень ответственное и нужное: Глубокая Чистка. Если человек на Земле нарушал Законы Вселенной, ориентировался на негатив, позволил поселиться в Душе черной неблагодарности, или лютой злобе, или безумной ревности, или жгучей обиде – так это же разъедает Душу почище кислоты, она внутри чернеет, загрязняется, а снаружи покрывается наростами и коркой. А есть еще зависть, и гнев, и вина, и претензии, и гордыня, и много всего, что делает Душу ущербной, больной.
В Чистилище Душу, которая совершила Переход, конечно, отправляют в Первичную Чистку. Но это поверхностная процедура, она внешнюю грязь снимает и чуть-чуть внутренней – то, что не успело закаменеть и глубоко укорениться. А уж если не получилось – несут к нам, в отделение Активной Дезинфекции. Сокращенно – Ад.
Расположен Ад в нижнем слое Этого Света. Здесь самые низкие вибрации, которые только можно выдержать Ангелам. Зато это комфортнее для больных Душ. Они ведь на Земле жили на низких вибрациях негативных эмоций, и если сразу отправить их в верхние слои, на высокие вибрации – не выдержат, разрушатся. Просто распадутся на первичные элементы. А Творец их не для того создавал, ему каждая Душа дорога.
Мы, Ангелы Ада – черные. Хотя изначально все Ангелы – лучезарные. Чернота - это мера вынужденная: и Души не могут вынести нашего естественного сияния, и нам защитная оболочка требуется (вредные же условия!), и низкие вибрации дают о себе знать, и негативчик копотью на крыльях оседает. Вот когда на Земле говорят: «у него душа темная», или «у меня на душе черно» - значит, там преобладают низкие вибрации негативных эмоций. А если о ком говорят «светлая душа», «просветленный» - это высокие вибрации, это уже Божественное. Ну, наша чернота – еще и знак отличия. Черные Ангелы, элитное подразделение! Спецназ Создателя.
Да, что и говорить – отбор в сотрудники Ада очень жесткий, тут даже Ангелам надо определенными качествами обладать, и неисчерпаемыми запасами Божественной Любви тоже. Попробуй-ка веками крутиться в сплошном негативе! Ведь сплошная тьма, никакого просвета – счастливые Души к нам не попадают. Ни разу не видел здесь светлой Души! Даже Ангелы Сопровождения у нас – тоже черные.
Сегодня я отдежурил по Приемному Покою и как раз собирался отбыть на выходные в курортную зону. Мы тут по такому графику работаем: три смены у котлов, с Душами, три смены на дежурствах, три смены выходной в курортной зоне. А иначе нельзя – уж очень вредность велика, сгоришь, что называется, на работе. Вот я и предвкушал, как оторвусь на Седьмом Небе по полной программе: там как раз матч века затевался, битва на метеорах, Млечный Путь играет против Крабовидной Туманности, я как раз успевал.
И тут антенны мои завибрировали. Вызывал кто-то. Я прислушался – сам Садовник. Он у нас тут главный уже много тысячелетий.
- Лютик, у тебя там как? Спокойно все?
Лютик – это меня так зовут. Мы тут все «цветочные» имена носим, ну, чтобы Душам привычнее было к нам обращаться. Да и сад у нас тут – загляденье, но сейчас не до сада, Садовник же вызывает!
- Все чисто! – доложил я. – Поступающих нет. Дежурство сдал, готовлюсь отбыть на выходные.
- Ну так я тебе сейчас работенку подкину, - порадовал Садовник и, как мне показалось, даже хихикнул. – Мне тут из Чистилища сигнальчик был. Этот их, новенький, Кузькин – слышал, может?
Я слышал. Появился там совершенно фантастическим способом какой-то новый Ангел, который быстро обрастал легендами, вот и до нас они уже докатились.
- Ага, Кузькин, слышал, конечно. Говорят, крылья сами отросли? Влет?
- Ладно крылья, - хохотнул Садовник. – У него уже и нимб проявился!
- Ну?! – удивился я. Ничего себе шустрое продвижение! Чудны дела твои, Господи…
- Так вот, Лютик. Благодаря этому самому Кузькину есть для тебя работенка. Сдюжишь?
- Ты что, Садовник? – изумился я. – Я когда кого подводил? Надо – значит надо. У котлов, что ли, кого подменить? Или в ледяную зону, к отморозкам?
- Нет, Лютик ты мой дорогой. Я инструкций по охране труда не нарушаю, а то Сам знаешь как за этим блюдет, - сказал Садовник. – У тебя будет спецзадание. Очень такое… необычное.
- Я готов! – воодушевился я. Да и кто бы был не готов, если выпадает возможность для саморазвития?
- Ну, тогда лети к Вратам, принимай экскурсию.
- Что принимать? – не понял я.
- У Врат Ада висят трое штатских в сопровождении Ангела, из Черно-Белых. Это нам, понимаешь ли, Кузькин экскурсантов подогнал. Надо их принять, провести по Аду, все показать и рассказать. Ну, в пределах выносимого. Ты как?
- Звезда в шоке, - только и сказал я фразочку, которую подхватил у одного из клиентов, что недавно перескочил из шоу-бизнеса и прямиком к нам, на глубокую чистку. – Слушай, Садовник, у нас разве экскурсии разрешены?
- Не то чтобы разрешены, но и не запрещены, - сообщил Садовник. – Прецеденты в истории были. Самый известный случай – Данте, потом «Божественную комедию» написал. Конечно, он потом много переврал, да и художественное воображение свое дело сделало. Но в целом – отразил. Ну, Гойя – это да, но не вынес, слегка в уме повредился, много от себя добавил кошмариков. Врубель опять же, он все демонов рисовал – классно ухватил нашу глубинную печаль, я тебе скажу! Да и другие бывали… Ну, с тех пор у нас многое изменилось. Новые технологии, щадящий режим… Короче! Бери ты их, Лютик, и веди куда сочтешь нужным и возможным. И помни: за тобой – Ад!
- Служу Советскому Союзу, - машинально сказал я одну из наших местных любимых фразочек. У нас тут от клиентов махом все прилипает, и фразочки, и негативчик. Только успевай чистить – и речь, и себя, любимого.
В общем, снял я свою амуницию, сложил спецсредства в свою Ячейку Пространства и двинул к Вратам.
У Врат Ада и правда наблюдалась кучка народу. Я настроился было их успокаивать, но когда подлетел поближе, понял, что мыслил тривиально. Все было не так. Не боялись они, вот что характерно!
Душа длинного худосочного мужчины в очках увлеченно ковыряла Врата – явно с целью взять сувенирчик. Другая Душа (Господи мой Боже! Никак, священник!), стоя на коленях, вдохновенно молилась, направив взор в зенит. Третья Душа, явно женская, я глазам не поверил, – танцевала. И на все это растерянно взирал Черно-Белый Ангел Сопровождения, прибывший с ними. Меня они сначала даже не заметили.
– Добро пожаловать в отделение Активной Дезинфекции, то есть в Ад! – как можно радушнее распахнул крылья я. И пожалел: Души замерли и, кажется, слегка испугались. Наверное, не привыкли – крылья у нас крупнее, чем у Белых Ангелов – нам ведь тяжести ворочать приходится, и черные, так что тень от моих крыльев полнеба закрыла. Ну, ничего, пусть привыкают – дальше еще круче будет.
- Ну наконец-то, - с облегчением сказал Черно-Белый. – Ты мне можешь сказать, что это с ними? Как с ума посходили… Неадекватные какие-то.
- Низкие вибрации, - пояснил я. – Сейчас адаптируются. Меня Лютик зовут, а тебя?
- Кузькин меня Летехой окрестил. Говорит, летаю быстро и по сущности на младшего лейтенанта тяну. А так мы в Чистилище до Кузькина без имен обходились, контакты же кратковременные, - ответил Черно-Белый, с тоской глядя, как Души возвращаются к своим прежним занятиям.
- Ох, блин, ваш Кузькин везде на слуху, - с удовольствием отметил я. – Потом расскажешь про него? А то к нам сюда новости позже всех доходят.
- Расскажу, устанешь слушать, - пообещал Летеха. – Сейчас-то что делать будем?
- Если не можешь остановить безобразие, надо его возглавить, - посоветовал я и громко провозгласил:
- А вот кому баллончик с краской? Кто хочет на Вратах Ада расписаться? «Здесь был Вася», например?
Души вновь замерли. Первой опомнилась Душа длинного в очках. «Профессор», - успел шепнуть мне Летеха.
- Молодой человек, вы что себе позволяете??? – возмутился он. – Это же варварство! Врата Ада – это историческая ценность, тьфу, да что там ценность – это реликвия! Уникальный артефакт!
Ну, мы таких крутых здесь за смену по 100 штук переворачиваем. Так что я привычно вывернул в иное русло:
- А если реликвия и артефакт, тогда зачем вы пытаетесь отщипнуть от него изрядный кусок? Отвечайте, Профессор!
- Эээ! Ааа! Так для науки же… - сконфузился Профессор.
- Вы уже не там. Вы уже здесь! – внушительно сказал я. – А если вам здесь понадобится для опытов кусок Врат, или Синяя Птица, или небольшая Вселенная – обращайтесь! У нас тут Мир Изобилия, просто подайте заявку по форме – и все вам будет.
- Да… Конечно…Я обязательно воспользуюсь! Извините меня! – смешался Профессор и затеребил свои иллюзорные очки.
- Но танцевать-то можно? – с вызовом спросила женская Душа. «Алиса», - сообщил Летеха.
- Дорогая Алиса! Танцевать не возбраняется! – душевно сказа ей я. – Я и сам с большим удовольствием с вами потанцую! Но мне кажется, вы сюда явились с несколько другой целью. Нет?
- Да, - опомнилась Алиса. – Конечно же! Я просто обрадовалась, что мы… что я… Я к папе пришла!
- Замечательно. Поищем вашего папу! – пообещал я.
- Сын мой! Боишься ли ты крестного знамения? – воззвал ко мне священник.
- Отнюдь, святой отец! – успокоил его я. – Более того, прошу вас по мере возможности и желания осенять и меня, и территорию животворящим крестом. Во очищение и благословение!
- Слава тебе Господи! - с чувством сказал Батюшка и тут же осенил крестом меня, а потом и Врата. – Я знал, я верил!
- Тогда добро пожаловать! – пригласил я, широко распахивая пред ними Врата Ада. – Экскурсанты, за мной!
Души сноровисто построились гуськом и поплыли через Врата.
- Ничего себе, какие они у вас организованные, - похвалил я.
- У Кузькина не забалуешь, он мигом всех построит, - с некоторой гордостью отозвался Летеха. – Куда мы сейчас? А, Лютик?
- Пока – в Приемный Покой, - решил я. – А там видно будет.
Мы как раз приближались к Приемному Покою, когда поодаль материализовались трое наших, из «горячего» цеха, аж дым от них шел, и серой воняло ощутимо.
- Ой! Черти! – вскрикнула Алиса.
- Ну да, черти, - подтвердил я. – Так нас, сотрудников Ада, в просторечьи и называют. Черные Тела, сокращенно – черти.
- Но позвольте… - заволновался Профессор. – Вот вы же тоже сотрудник Ада, но не черт?
- Почему не черт? – удивился я. – Разумеется, черт! У нас тут все равны!
Тут Батюшка заговорил, заикаясь:
- А с-скажи, с-сын мой, п-почему т-тогда у них есть и рога, и хвосты, и к-копыта, а ты хоть обликом и черен, но без оных излишеств?
- А! Это же спецсредства, - с облегчением засмеялся я.
Тут, словно в подтверждение моих слов, наши сдернули с себя рожки антенн, отцепили страховочные пояса, скинули тяжелые свинцовые башмаки, притянули небольшую тучку и устроили себе дождичек. Пока они там фыркали и плескались, охлаждая раскаленные тела, я давал экскурсантам информацию:
- Понимаете, здесь же с негативом работают, нужна особая техника безопасности. Вот эти «хвосты» - страховочные пояса, ну как без них обойтись? Мы же с активными средами работаем, с растворителями разными. Иногда в висячем положении, а то и вниз головой. Над котлами, бывает. Так что «хвост» - необходимый атрибут, гарантия безопасности. Вот эти тяжелые башмаки (мы их «копытами» называем), нужны для того, чтобы заземляться. Ангелы же легкие, а здесь устойчивость нужна и связь с поверхностью. Это понятно?
- Да-да-да, я так и предполагал! – возбужденно заговорил Профессор. – По моим расчетам, здесь, в Аду, физические параметры кардинально отличаются от Высших Сфер! И вот – подтверждение! Кстати, я полагал, что здесь и связь должна быть очень неустойчивой. Так ли это, мой юный друг?
- Вы совершенно правы, - уверил его я. – Чем ниже слой, тем слабее связь. Именно поэтому мы используем антенны-усилители – «рожки».
Собратья из горячего цеха накупались, остыли, облачились в амуницию, прицепили спецсредства и снова нырнули к месту несения службы.
- Сын мой, разрешите в вашем лице поздравить всю науку с замечательными достижениями, - обратился к Профессору Батюшка. – Я, как лицо духовное, могу подтвердить: душевно продвинутым людям давно открылось, что на пути к Свету открываются поистине Божественные возможности! На определенном уровне вы можете общаться с Ангелами и даже слышать Глас Божий! И ныне я познал то, во что верил всегда! Слава науке! Аминь.
- Ох, отец, рано «аминь» говорить, - приуныл Профессор. – Наука – она, знаешь, консервативная очень. Я ведь тему-то эту попутно развивал, в свободное от основной работы время. А так – в психушке бы сгноили. За математическую-то модель Ада…
- А вот мой папа, когда еще пил сильно, чертей видел и разговаривал с ними. А Ангелов – ни разу! Это как? – негромко спросила Алиса.
- Это очень ложится в мою концепцию! – тут же вмешался Профессор. – Если человек тянется к Свету, он и выходит на контакт со Светлыми Ангелами. А если пребывает в низких вибрациях – мы говорим, низменные чувства! – то и видит Темных.
- Истину глаголет! - грустно подтвердил Батюшка, теребя бородку.
- Надо отметить, злоупотребление алкоголем открывает Темные Стороны Души, - добавил Летеха. – И, поскольку человек настроен на негатив, он и воспринимает все это со страхом, не видит в этом Божественного Промысла.
- А Божественный промысел – простой, - подхватил я. – Мы несем Послание, являемся предупредить. Что стоишь, мол, человече, у последней черты. Дальше – Ад, Глубокая Чистка. Одумайся, очистись, обратись за помощью к Всевышнему! Он ведь никому, никогда еще не отказал…
- Так. Что-то мы затормозили, - решительно сказала Алиса. – Мы куда-нибудь идем?
- А ты куда-нибудь торопишься? – уколол ее Профессор.
- Да. Мне надо найти папу! – твердо сказала Алиса и двинулась вперед.
- Женщины, - пожал плечами Летеха. – Она ж только с Перехода, еще не отвыкла.
- Да нет, тут не в женской сути дело, - глядя ей вслед, задумчиво проговорил Батюшка. – Душа у нее такая… Несгибаемая. Кристальная Душа!
- Давайте за ней, - предложил я.
Мы двинулись. Я явственно почувствовал вибрацию, на ходу сунул руку в Ячейку Пространства, достал и нацепил рожки антенн.
- Ну что, как ты там, Лютик? – участливо спросил Садовник. – Справляешься?
- Движемся потихоньку, - доложил я. – Интересные они Души, знаешь ли…
- Ну, Души все интересные, - обнадежил Садовник. – Ты куда их сейчас?
- А черт его знает! – искренне сказал я. – Похоже, уже не я их, а они меня ведут…
- Хе! Черт его знает! – захохотал Садовник. – Ну так ты же и есть черт, друже! А что я тебе говорил? Кузькин, похоже, интересную работенку нам подкинул!
- Уж этот мне Кузькин, - посетовал я. – Удружил так удружил! Мне привычнее у котлов стоять. А эти штатские… Адская работенка!
- Во-во. Ты им нашу адскую работенку и покажи. В лучшем виде! – посоветовал Садовник и отключился.
Мы всей своей живописной группой как раз чинно вплывали в Приемный Покой. Я плыл и думал: ну как же интересно жить! Хоть на Земле, хоть на Небе. Всегда есть что нового узнать, чему поучиться. Я уже чувствовал, что у этих свеженьких Душ есть что-то такое, что даст толчок моему развитию. А может, и для всего Ада.
Всевышний мимоходом глянул сверху на ситуацию в Аду, порадовался и послал всем самую лучезарную улыбку, вследствие чего над Адом ненадолго вспыхнула радуга. Потому что Господь одинаково любит все, что сам и когда-то и создал.

Смена моя подходила к концу. Работал я сегодня в «пипке» - палате интенсивной психотерапии при Приемной Покое. Надо сказать, у нас, в Аду, вся работа интересная, но, на мой взгляд, «пипка» – это вообще…
Вы представьте себе: вот только что Души совершили переход, прошли Чистилище, их там слегка ввели в курс дела, сверху чуть почистили и направили к нам, в отделение Активной Дезинфекции – словом, в Ад – на глубокую чистку. А Души, которые к нам попадают, между прочим, при жизни особой склонностью к очищению не отличались, от высоких душевных порывов не страдали, к работе над духовным саморазвитием не приучены – в общем, контингент сложный.
Наша задача – простая: диагностировать виды загрязнений, назначить курс необходимых процедур, провести их и вернуть очищенную Душу в верхние слои – туда, где Чистые Души отдыхают и готовятся к новым воплощениям. Казалось бы, что тут сложного – процесс прозрачный, механизм понятный. Но не тут то было!
Хозяева наших Душ на Земле о них не шибко-то беспокоились, и у нас они далеко не сразу понимают необходимость и неизбежность Чистки. Я вам больше скажу: они и здесь еще какое-то время пытаются качать права, раскидывать пальцы веером или устраивать скандалы – по привычке. И сопротивляются всеми фибрами души предстоящему лечению. Вот для этого и существует «пипка» - обеспечить адаптационный период, раскрыть Душам, так сказать, глаза на истинное положение дел, помочь примириться с их будущим на ближайшие несколько веков. Как правило, у нас здесь быстро ничего не делается, процесс тонкий, деликатный, поэтапный. Ну, и кто как сотрудничать будет… Когда врач и пациент заодно – дело куда как лучше спорится.
Шел я, стало быть, обходил боксы, в которых содержались новоприбывшие Души – иные совсем свеженькие, а иные уже давно поступили, но все еще в глухой несознанке.
- Слышь, братан! – хрипло позвал меня бугай в наколках, с огнестрельным в грудь, контрольным в голову. – Ты это… Отпусти, а? За ценой не постою, скажи только свою цифру.
- Я ж вам объяснял: вы совершили Переход и уже на Небесах, здесь деньги не в ходу.
- Ну, удвой сумму, черт с тобой. Сколько? Говорю, назови свою цифру!
- Да цифру я назвать могу. Например, корень из 8. Пойдет?
- Глумишься, да? Ах ты, волк позорный! Да я отсюда выйду – я на тебя всю братву натравлю. Чертям в Аду тошно станет!
- А вот тут вы, пожалуй, правы… Тошно станет – это точно. Уже, честно говоря, к этому идет… А теперь прошу тишины – я вам еще раз изложу истинное положение дел, - я слегка «притушил» его лучом из центра груди, чтоб слушал внимательно, и начал в очередной раз разъяснять, где он, что с ним и что от него требуется для того, чтобы начать наконец-то Чистку. Затем включил ему лампы Божественного Света, добавил тихую музыку для пущего релакса и подождал, пока он закроет глаза. Да, этот еще не скоро усвоит новые реалии…
Оставив бугая осмысливать полученную информацию, я двинулся дальше. И тут меня вызвали. На связь вышел Лютик, и голос у него был какой-то странный.
- Ты там как, Гиацинт?
Я ужасно удивился: чего это он вдруг обеспокоился?
- Да как обычно. Занимаюсь интенсивной психотерапией. Обход вот начал. Веду разъяснительную работу. Спокойно все.
- Ну так сейчас тебе не будет так спокойно, - радостно пообещал Лютик. – Я к тебе экскурсию веду.
- Чего? – опешил я. – Какую такую экскурсию?
- Из трех Душ и одного Ангела, - с готовностью доложил Лютик. – Ты там это… Подготовься в лучшем виде.
- В каком смысле подготовиться? – еще больше растерялся я.
- В моральном, - хихикнул Лютик. – Уж больно они необычные. Ну, сам увидишь.
Лютик отключился, а я остался стоять столбом посреди «пипки», соображая, в чем должна заключаться моральная подготовка. Так они меня и увидели – монументально застывшего в центре палаты, в глубокой задумчивости.
- Здравствуйте, - застенчиво поздоровалась миниатюрная Душа в облике «женщины без возраста». Вплыла в палату и остановилась, а сама сияла вся, светилась.
- Приветствую тебя, сын мой, - высунулась из-за нее округлая фигура в длинном одеянии. Черт возьми! Не иначе, поп!
- Позвольте, пропустите… Что вы меня все время оттираете? Мне нельзя ни одной детали пропускать, я же фиксирую! – проскользнула вперед фигура тощего долговязого мужчины в очках.
- Приветствую, Черный! – поздоровался Ангел с черно-белым оперением Чистилища. – Будем знакомы, я Летеха.
- Гиацинт, - машинально представился я, все еще не понимая, откуда и, главное, зачем у нас в Аду объявились такие хрустальной чистоты Души.
- А я Алиса, - представилась женщина. – Я к папе.
- Можете называть меня Профессор, - сварливо сообщила Душа долговязого, озираясь по сторонам. – Ох, как тут все интересно! А это вот из чего сделано?
- А я Батюшка, сын мой, - раскинул пухлые ручки попик. – Разреши мне обнять тебя, ибо через веру свою пришел я к истине, что нет деления на Добро и Зло, потому как все сотворенное Им изначально есть Добро…
Я только головой беспомощно вертел. Ой, прав был Лютик… Необычные они были. И я не мог сообразить, как с ними общаться. Растерялся, словом. Но тут в портал влетел припоздавший Лютик, и сразу оценил обстановку:
- Ага. Судя по твоему обалделому виду, уже познакомились?
- В общих чертах, - сдержанно сказал я. – А в деталях, я думаю, ты расскажешь?
- Ага, расскажу, - охотно согласился Лютик. – Детали, брат, простые: Садовник санкционировал экскурсию по Аду для этой группы. Показать все – но в пределах допустимого и выносимого. У тебя тут как, выносимо?
- Да кто ж его знает, где у них предел выносливости, - осторожно сказал я. – А чего это они…не в Райские Кущи, а к нам?
- Профессор еще на Земле дозрел до изучения нематериального мира, самостоятельно на параметры Ада-Рая вышел, и вообще дотошный мужик, видать, был. Красавица с отцом отношения не завершила – хочет найти. А Батюшка – это, брат, вообще песня!
Тут нашу задушевную беседу прервал Летеха:
- Вы бы это… экскурсантами занялись. А то они уже соскучились!
- Действительно, - спохватился Лютик. – Ты давай, начинай экскурсию по палате интенсивной психотерапии, а я смотаюсь на рецепшен, посмотрю, где у нас пребывает папуля этой красавицы. А то она ведь покоя не даст!
- Дожились. Нет теперь покоя даже в Аду, - пошутил я. – Так, граждане экскурсанты, подплывайте поближе, наша экскурсия начинается!
Вся группа с энтузиазмом ринулась ко мне. Летеха ухмыльнулся: похоже, был рад, что теперь не он отвечает за развлекаловку этой компании. А я пока не представлял, что и как я буду демонстрировать. У нас тут не парк культуры все-таки и не виварий. Хотя, если честно, на виварий как раз похоже…
- Итак, мы с вами находимся в отделении интенсивной психотерапии, - начал я. – Меня зовут, как уже сказано, Гиацинт, и я сегодня буду вашим гидом. Здесь у нас Души пребывают до того, как дадут официальное согласие на Чистку. Потому как если такового согласия нет, любые формы чистки неэффективны.
- А почему они у вас дезактивированы? – тут же вмешался Профессор.
- В каком смысле «дезактивированы»? – не понял я.
- Ну, обездвижены, выключены, вырублены, без сознания… В общем, не разговаривают! – нетерпеливо пояснил Профессор.
- Без сознания? – изумился я. – Да с чего вы взяли? Очень даже в сознании. А что не разговаривают – так это вам повезло. Если кто заговорит – мало никому не покажется!
Словно в подтверждение моих слов, из ближайшего бокса раздался громовой голос: - - Эй, холоп! Поди сюда!.
- Вот, пожалуйста! Можете послушать! – пригласил я и двинул к боксу. – Что, Иван Николаич, проблемы?
- Ой, Гиацинтушко, проблемы, как есть проблемы! Уж совсем было дозрел, думаю, сейчас согласие дам – и в котел! А тут как накатило! – Иван Николаич вдруг затрясся, глаза закатил и возопил дурным голосом:
- Что тебе ведомо, пес смердящий, о боярской душе? Велю тебя на кол посадить, на дыбу вздернуть, а кишки твои свиньям скормят…А-а-а-а, опять! Гиацинтушко, ты уж мне музыку другую поставь! И ароматерапию примени, она хорошо помогает! Давай, мил-человек, пока опять не накатило… А уж я постараюсь расслабиться как следует, чтобы всю мудрость в себя принять…
- Сделаем, Иван Николаич, дорогой вы мой! Потерпите одно мгновение! Сейчас все отрегулирую! – я вмиг пустил к нему в бокс аромат цветущей яблони, да легкий ветерок устроил, музыку соответствующую подобрал, послал ему Луч Любви, и Иван Николаич успокоился, затих…
Я обернулся – группа моя замерла, разинув рты. Даже Летеха.
- Что это было? – первым очнулся любознательный Профессор.
- А был это, уважаемые экскурсанты, боярин Ромодановский, Иван Николаевич, на Переход ушел в 1680 году, каковой все еще борется со своей натурой, с переменным успехом. Созревает к осознанному согласию. Поскольку жизнь человеческую ни в грош ни ставил, душ живых загубил немеряно, прощать не приучен, в Бога не верил, процесс у него непросто идет. Но он старается!
- С 1680 года старается? – с ужасом и состраданием спросила Алиса.
- Ну да. Так вот тоже бывает. Хоть и редко – обычно процесс адаптации быстрее идет. Иван Николаич у нас из старожилов!
- А вот он упоминал о музыке, еще про ароматерапию говорил – это что? – встрял Профессор.
- Это новые, современные способы душевной терапии, - пояснил я. – Ведь тут что главное? Душу в гармонию привести. Как только страсти ее терзать перестанут – человек готов расстаться со своим черным прошлым. Мы его тогда непосредственно на чистку направляем. А сначала они у нас лежат по боксам, расслабляются, приятные процедуры принимают. И думают заодно, жизнь переосмысливают. Ждут, так сказать, прихода гармонии!
- Сын мой, про новые способы ты доходчиво нам поведал, - начал святой отец. – Но не отвергаете ли вы огульно старые способы?
- Это какие, например?
- Молитву животворящую, - застенчиво сказал святой отец. – Я понимаю, для вас, может, и вчерашний век, но это ж еще праотцов наших спасало неоднократно…
- Ну что вы, конечно, применяем! – запротестовал я. – У нас богатейшая коллекция записей самых разных молитв – всех времен, всех религий, на всех языках.
- Сын мой, могу ли просить тебя о милости великой? – заморгал глазками Батюшка. – Уж очень жаль стало мне эту Душу грешную. Скорблю о ней и на Господа уповаю! Разреши мне почитать над ним молитву так вот, вживую, не в записи. Не откажи в просьбе моей!
- Да пожалуйста! – не стал протестовать я. – В живом исполнении, оно может и больше пользы принесет. Пробуйте!
Святой отец закрыл глаза, сложил руки лодочкой и сосредоточился. Потом неловко опустился на колени и стал негромко, но с выражением читать «Отче наш». Закончил и начал снова. Он читал ее раз за разом, и голос его крепчал. Мы все замерли, да и сам он все больше входил в экстаз. И сияние его Души разрасталось все шире и шире. В какой-то момент сияние захватило всех нас (восторг, кстати, от него был – насквозь пробирало!) и достигло бокса, накрыло боярина Ромодановского, как одеялом. Он вскрикнул, дернулся и обмяк, а потом сполз с облачка, на котором лежал, и, стоя на коленях, воздел руки к небу:
- Слышишь ли меня, Господи! Прости меня, окаянного! Не прошу ни о покое, ни о забвении, а дай мне одного – смирения и покаяния! Отец наш небесный, спаси мою Душу грешную!
И тут случилось то, что рано или поздно происходит с каждым из пациентов нашей палаты. Сверху на душу Ивана Николаича Ромодановского снизошло ослепительное сияние, окутало его, и раздалась Музыка Сфер. Сколько раз ее слышал – а все не устаю удивляться: это ж надо такую красоту придумать!
И Иван Николаич вышел из этого Божественного Света такой тихий и просветленный, поклонился в пояс и сказал:
- Вот теперь готов я. Веди меня, Гиацинтушко! Пойду очищение принимать – теперь никакой боли не забоюсь, не сробею!
- Сейчас, Иван Николаич, вызову сопровождающего! Прими мои поздравления.
Сопровождающий явился тут же, и Иван Гиацинтович проследовал за ним – в цех, на обработку. Был он одухотворенный и плыл с высоко поднятой головой – видать, проняло его крепко, вошел в него Дух Святой. Мы все провожали его взглядом.
- Отмучился, болезный, - подвела итог сердобольная Алиса.
- Ну, Батюшка, вы меня просто поразили! – горячо воскликнул Профессор. – Это же надо??? Столько времени человек мучился – и на тебе, враз подействовало! Ну вы и спец!
- Не я спец, сын мой, - кротко ответствовал Батюшка. – Молитва животворящая! Она и очищает, и спасает, и к гармонии приводит. Если творить ее от души, с верой и смирением.
- Вот что значит «вживую», без «фанеры», - ехидно заметил Профессор. – Старые методы, они, знаете ли…
- Не надо, сын мой! – запротестовал Батюшка. – Не охаивай благородный труд местных Ангелов. Приход у них проблемный, паства трудная. Каково им здесь, с такими грешными душами, дело иметь? Это ж какой душевный труд – и любовь сохранить, и веру в человечество не потерять?
- Да ничего, нормально, - вмешался я. – На то мы и Черные Ангелы. Нас же специально готовят, да и берут не всех, к нам сюда конкурс знаете какой? Мы ж сами работу выбрали!
- Я тоже хочу резюме подать, - вступил в разговор Летеха. – Может, повезет…
- А чего ж? Сейчас с экскурсией походишь, присмотришься. Глядишь, и коллегами станем! – поддержал я.
Тут появился Лютик, окинул взором всю честную компанию и спросил:
- Ну как экскурсия?
- Фантастика! – ответил за всех Профессор. – Никогда не думал… Впрочем… Зависит от голосовых вибраций? Плюс фактор энергии веры… Это надо обмозговать! Посчитать…
- Если вы здесь уже все посмотрели, предлагаю проследовать далее. Получено разрешение провести вас по цехам! Показать, так сказать, процесс в динамике!
- Конечно! Давайте! – вдохновенно завопил Профессор. – Ай, как здорово! Бог есть! Мечты сбываются!
- Благодарю, Господи, за явленную милость, - тихо пробормотал Батюшка. – А вам, уважаемый Гиацинт, мой сердечный земной поклон за ваше Великое Служение.
- А вот скажите, Гиацинт, у вас тут моего папы нет? – вылезла молчавшая доселе Алиса.
- Нет, дорогая, папы твоего тут нет, - вмешался Лютик. – Предлагаю не задерживаться, а то Гиацинту смену сдавать пора.
- До свидания! Спасибо! – экскурсионная группа направилась к порталу.
- Слышь, Летеха! Я по базе пробил – отца ее у нас тут не значится, - негромко сказал Лютик.
- Как не значится? – удивился Летеха. – Явный ведь грешник, и ушел не так давно. Должен быть.
- Должен, да нету, - вздохнул Лютик. – Я, конечно, сказал, чтоб в Небесную Канцелярию запрос сделали. Но пока они там повернутся… Как вот ей это сказать? Она ж надеется.
- А давай пока об этом помолчим, - предложил Летеха. – А там, глядишь, как-нибудь все и устроится.
- Дело говоришь, - одобрил Лютик. – Ну, пошли наших туристов догонять, а то они сейчас куда-нибудь не туда зарулят.
Группа скрылась в портале, а я остался. Весь под впечатлением и слегка обалделый. Из легкого транса меня вывел голос бугая:
- Слышь, браток? Ты это… Можешь мне такую бодягу почитать, как этот пахан Николаичу читал? Только вслух! Вставило меня, аж зубы сводит…
- Конечно! – тут же встрепенулся я. – Устраивайтесь поудобнее. Сейчас я музыкальный фон поставлю. И слегка – запах ладана. «Отче наш, иже еси на небеси…».
А все-таки интересные они были Души, эти экскурсанты! Нееет, восхищаюсь я Творцом. Вечно что-нибудь новенькое придумает!

По Аду двигалась странная процессия: впереди – черный Ангел Ада с мирным именем Лютик, за ним гуськом – три чистенькие, сияющие Души, замыкал процессию черно-белый Ангел Чистилища по прозвищу Летеха. Случай был беспрецедентным: ну не спускались до сих пор чистые Души в АД! Просто нечего им здесь было делать, в вечной тьме, на низких вибрациях… Но вот поди ж ты – точно говорят, неисповедимы пути Господни… Экскурсия! С ознакомительными целями!
Какой-то местный черт даже слегка шарахнулся от попавшейся ему навстречу процессии. На лице его отразилось выражение, которое можно было трактовать как «Чур меня, чур!».
- А куда мы сейчас? – полюбопытствовала душа долговязого мужчины в очках.
- В музей, уважаемый Профессор, - проинформировал Лютик. – Вы ж хотели вникнуть в производственный процесс? Так уместно будет начать его с истории предмета. Я правильно мыслю?
- Неужели у вас свой музей есть? – очень удивилась душа женщины по имени Алиса.
- А как же! И даже Доска Почета! – похвастался Лютик. – Летеха, у вас в Чистилище Доска Почета имеется?
- Нет, не додумались еще, - ответил Черно-Белый. – Так что давай, делись передовым опытом, может, и мы у себя внедрим.
- Сын мой, а храм у вас имеется? – тут же вступила душа в черной рясе, явно принадлежащей священнослужителю. – Или, может, хоть часовенка?
- Да Бог с вами, Батюшка, - изумился Лютик. – Это ж Небеса, Тот Свет, обитель Творца, тут везде и всюду – храм.
- И то верно, - согласился Батюшка и перекрестился. – Хотя часовенка, она везде уместна…
- Стойте! – вдруг скомандовал Лютик. – У меня тут срочный вызов…
Он поправил рожки-усилители и стал внимать. По ходу осмысления сказанного лицо его вытягивалось, а рот открывался.
- То есть как – «с нами»? Ты ему правила зачитывал? А он? А ты? А он?
- Ой, что-то случилось, - слегка заволновалась Алиса. – Как-то у меня душа не на месте…
- Дочь моя, у тебя Душа не может быть не на месте, поелику ты сама сейчас и есть Душа бестелесная, - успокоил ее Батюшка. – Стой и внемли, а лучше – молись…
- Ну я не могу таких решений принимать… Ты погоди, я сейчас с Садовником свяжусь, испрошу инструкций, - сказал Лютик.
- Садовник – это же у них главный? – вспомнил Профессор.
- Ну, - ответил Летеха, напряженно прислушиваясь к переговорам Лютика. – Наверное, что-то серьезное.
Между тем Лютик разговаривал уже с Садовником.
- Ага, ты уже в курсе? И что? А мне-то что делать? Угу. Понял. Ну так это ж против всех инструкций? Ах, под твою ответственность! Ну, тогда другое дело. Сейчас разберемся. Все, отбой, конец связи.
- Что-то из ряда вон выходящее? – спросил Летеха.
- С тех пор, как вы появились у Врат Ада, у нас тут все из ряда вон… - ухмыльнулся Лютик. – Тут такое дело… Придется подождать.
- А что, в музее санитарный день? – не удержался ехидный Профессор.
- Если бы, - меланхолично отозвался Лютик, доставая фимиам. – Ну, воскурим, братие? И сестрие…
- Не курю! – в три голоса дружно ответили экскурсанты, и только Летеха радостно подлетел к Лютику.
- Чего там? – тихо спросил он Лютика. – Правда что серьезное?
- Да нет, скорее курьезное. В общем, поживем – увидим. Ты кури пока, а то подозреваю, сейчас тут начнется… шоу с клоунадой.
Тем временем чуть поодаль Души тоже завели дискуссию теоретического характера.
- А вот скажите, как так может быть, что везде темно, и в то же время все видно, и вроде как свет, но черный? – вопрошала Алиса.
- Очень даже может быть, - авторитетно заявил Профессор. – Ах, если бы вы читали мои труды!!! Все дело в длине световой волны. Вот как белый цвет можно разложить на все цвета спектра, так и черный цвет не является непроглядной тьмой, как многим может показаться на первый взгляд. Вот корпускулярная теория…
- Погоди, сын мой, - вмешался Батюшка. – Замысловато глаголешь! Проще, проще надо быть! Чем проще живешь – тем ближе к Богу. Я вот так скажу: если просто глаза закрыть, да с молитвой – узришь свет внутренний. Так это ж и есть свет во тьме. Как и здесь. Ибо ежели есть в Душе внутренний свет, то и тьма воссияет…
- Ох, и умный этот ваш святой отец! – восхитился Лютик. – Прямо кладезь мудрости!
- Да, он у нас такой, - согласился Летеха. – У Кузькина глаз наметанный, он Душу сразу видит…
- Да что ж там за Кузькин такой? – хохотнул Лютик. – Прямо хоть в командировку к вам просись – ну одним глазком посмотреть.
- А ты попросись, - посоветовал Летеха. – Он того стоит! Это, братец, я тебе скажу, фигура!
- О, смотри! А вот и наша фигура, с курьером прибыла, - поднялся Лютик навстречу Черному, который вынырнул из тьмы, а с ним…
- Отец мой Создатель! – только и охнул Летеха.
- То-то и оно, - вздохнул Лютик. – Я уже ничего не понимаю, лучше и не пытаться…
К экскурсантам подплыла платформа, сочиненная из облачка, как и все на небесах, а на ней восседал собственной персоной Гиацинт из Приемного Покоя, и с ним еще темная, очень адского вида, Душа.
- Поднимайтесь на платформу, - пригласил Гиацинт. – До музея доплывем в лучшем виде. А я только что сменился, думаю, дай, сам доставлю. Раз уж познакомились…
Души полезли на платформу, которая медленно тронулась в путь.
- Да это же тот самый… Братан! – вдруг узнал Душу Профессор.
- Ой, и правда! – удивилась Алиса. – Мы его в Приемном Покое видели! Когда Батюшка боярина Ромодановского отмаливал!
- Какими судьбами? – кротко поинтересовался Батюшка, осеняя братана крестным знамением.
- Тут это самое, батяня… Того-этого, - смущенно заговорил братан, почесывая в затылке. – Вставило меня то, что ты там боярину талдычил. Реально зацепило! Ну, я и попросил этого пацана, чтобы он тебя позвал. Перетереть с тобой надо, ферштеешь?
- Не ферштею, - добродушно ответствовал Батюшка. – Хотя общий смысл улавливаю. Это тебя молитва животворящая так вдохновила, сын мой?
- Ну, вроде того, - не стал спорить братан.
- В общем, Садовник дал «добро» на то, чтобы эта Душа присоединилась к вашей экскурсии, - вмешался Лютик. – С воспитательными целями.
- Да это что такое! – тут же завопил Профессор. – Нам еще криминальных элементов тут не хватало! Он же блатной, сразу видно!
- Слышь, мужик, ты не наезжай, ты базар-то фильтруй, - немедленно ощетинилась Душа. – А то не посмотрю, что мы на Том Свете, навешаю тебе плюх…
- Стоп! Замерли все! И тихо! – скомандовал Летеха, вспомнив уроки Кузькина. – Профессор, стыдитесь! На Небесах все равны! Вы нам здесь земные заблуждения не разводите!
- Воистину! Нас ведь никто на экскурсию не гнал, можно сказать, великую милость оказали, пойдя навстречу, - тут же согласился Батюшка. – Простите его, он не со зла, токмо от неожиданности момента…
- Ага, я от неожиданности, - одумался Профессор. – Токмо…
- А вас как зовут? – робко спросила Алиса.
- Это… Пацаны Ленчиком кликали… Леонид я… - отозвался братан.
- Ленечка, значит… Простите нас. Конечно, присоединяйтесь, - улыбнулась Алиса. – Мы не вредные…
- Ага. Я так и понял, - сказал братан Леонид. – Батяня ваще класс! Этот… длинный, тоже видно, башковитый мужик, хоть и на понтах весь. В общем, ништяк, мужики. Респект вам. И цыпочка ваша – впечатляет.
- Цыпочка? Это вы мне? – безмерно удивилась Алиса. – Да какая ж я вам цыпочка??? Я постарше вас буду! У меня трое детей! Два внука!
Братан смутился:
- Извиняюсь… Ошибочка вышла! Выглядите как девчонка…
- А это, сын мой, потому как Душа ее как была молода, так и осталась, - объяснил Батюшка. – Душа, она ведь от возраста не зависит. Коль ее блюсти…
- Это точно, - подтвердил Лютик. – А ты, видно, Леонид, свою душу-то не шибко соблюдал…
Тут все воззрились на Душу братана Леонида. Была она темная, бугристая, покрытая коркой и вроде как выщербленная.
- Ага, вся поверхность коррозией изъедена, - тут же заметил Профессор. – А это у вас от чего?
- А фиг его знает, - озадачился Леонид. – Я тут это… «Коррозию металла» слушать любил. Может, от нее?
- Очень даже может быть, - авторитетно заявил Гиацинт. – Музыка, она ведь может как исцелять, так и разрушать. Это ж вибрации, колебания пространства. Я музыкотерапией давно увлекаюсь, еще с Академии, даже дипломную по этой теме делал. Так вот, «Раммштайн» - на низкие вибрации загоняет, а Моцарт – напротив, повышает вибрации до Божественных.
- Ах, как верно ты глаголешь, сын мой! – воодушевленно поддержал Батюшка. – У нас в храме, когда певчие на клиросе запоют, такая благостность возникает, что просто слезы умиления катятся! Кажется, крылья за спиной вырастают! А потом прихожанин домой идет, а там включает телевизор, и бац тебя попсой по крыльям…
- Ну, я не только «Коррозию» уважал, - оправдался Ленчик. – «Владимирский централ» - очень душевная песня. «Золотые купола» опять же.
- Это про храм божий? – живо заинтересовался Батюшка.
- Ну! «Золотые купола на груди наколоты…», - уточнил братан. – Такая песня… За душу берет!
- Ну, если разве за душу, - с некоторым сомнением покачал головой Батюшка.
- Приехали! Музей! – объявил Гиацинт. – Я уж тут вас оставлю, здесь вас все равно смотрители в оборот возьмут. Давайте, просвещайтесь! Думаю, еще увидимся!
- До свидания! Спасибо! До встречи! – нестройно заголосили экскурсанты.
Гиацинт помахал всем рукой и скрылся в кромешной тьме. А из фосфоресцирующего облака с багряной надписью «МУЗЕЙ АДА» высунулся самый настоящий черт, и даже с вилами в могучей черной длани. Он широко улыбнулся и пригласил:
- Добро пожаловать в Музей Ада! Сегодня смотрителем здесь я дежурю, а зовут меня Крокус.
- Ох уж эти мне цветочные имена! – проворчал себе под нос Профессор. – Придумают тоже…
- А что? Черт Крокус. По-моему, очень мило, - возразила Алиса.
- Проходите же, дети мои, не задерживайте! – поторопил Батюшка.
Экскурсанты занырнули в Музей.
- Слушай, а мне-то можно? Я ведь никогда не был, - сознался Лютику Летеха.
- А чего ж нельзя? Вот и посмотришь! – ободрил его тот. – У нас тут интересно. Давай только по фимиаму вдарим?
Но насладиться процессом они не успели.
- А-а-а-а-а-а!!! – раздался отчаянный вопль Алисы.
- Ексель-моксель! Куда вы нас привели? Барышня! Барышня! Воды! Воды! – дико взвыл братан.
- Что там? Чего это они? – рванулся к Музею Летеха.
- Я ж говорил, - пожал плечами Лютик. – Что будет шоу с клоунадой. Ну так вот – началось. Воскурили, в общем…
Из Музея высунулась обеспокоенная физиономия Батюшки.
- Нужна помощь, - сказал он, подслеповато моргая. – Во имя Господа… Спасите наши души грешные!
Лютик и Летеха, как настоящие Ангелы, не задавая лишних вопросов, кинулись на помощь - спасать Души человеческие.

Надо отметить, отделение Активной Дезинфекции, а попросту – АД, накладывает неизгладимый отпечаток на манеру поведения его сотрудников – Черных Ангелов. Нет, они, разумеется, сохраняют все ангельские качества – любовь к людям, сострадание, непоколебимую веру в Божественный Промысел и все такое прочее. В АД, разумеется, отбирают лучших из лучших, самых стойких, самых закаленных. Но ведь работают с негативом, с самыми черными чувствами, с тяжелыми воспоминаниями, с заблудшими Душами, на очень низких вибрациях… В Аду не случайно даже свет – черный! И вообще темно и мрачновато…
Естественно, местным Черным Ангелам приходится волей-неволей вырабатывать какие-то дополнительные способы защиты от той копоти, которая витает везде, и все ей влет пропитывается. И стены, и воздух, и крылья тоже, между прочим… Душевные нечистоты – ничуть не лучше, чем физиологические. Даже вонь от них такая же идет! Когда про человека говорят: «В нем столько дерьма!», или: «Не тронь, а то развоняется!», это же не случайно! Окружающие тоже этот запашок чувствуют. И стараются избегать такого человека, который «с душком».
А Черные Ангелы никого избегать не могут – работа у них такая. Прислали Душу на глубокую чистку – ну так изволь, выполняй. А Душа, между прочим, чаще всего в Бога не верит, ни к какой чистке не готова, боится, визжит, вырывается, матерится, убежать норовит… Куда вот только??? Ведь пока она отягощена всякими наростами зависти, корками злобы, гроздьями гнева, опухолями мести, да еще если камень обиды за пазухой носит, в общем, пока «тяжело на Душе», не взлететь ей в верхние слои! А ниже АДа не упадешь…
Да, так вот, про Черных Ангелов – их, кстати, еще чертями называют. Чтобы во всей этой адской круговерти сохранить Ангельскую сущность, надо особыми качествами обладать. Не допускать в свою душу копоти черных мыслей, вибрации постоянно повышать. А что лучше всего отпугивает черные мысли и повышает вибрации? Правильно, смех! Кто хоть раз в жизни смеялся от души, тот поймет: все тело колышется, внутренние органы трясутся мелко-мелко, черные мысли как-то сами собой растворяются… В общем, смех – это великая милость Творца. Даровал он ее людям на пользу и на радость, и Черные Ангелы тоже смех вовсю используют.
А над чем в Аду смеяться? Правильно, прежде всего над собой. А потом – над предметом своей производственной деятельности. Ну, черти – народец изобретательный, посмеяться любят и умеют. Кстати, «черный юмор» на земле – это как раз адское изобретение. Ребята из Божественного пресс-центра постоянно разносят особо удачные перлы по всей Вселенной, потому что страшно смешно! То есть страшно, но смешно! А когда смешно, то уже вроде и не так страшно.
К чему это я все? Да опять же, экскурсия эта самая! Я, Ангел Чистилища по имени Летеха, и представитель АДа Лютик, были назначены сопровождающими экскурсии из трех чистых душ – Алисы, Профессора и Батюшки, да вот еще к нам по воле божьей к нам в Приемном Покое Ленчик присоединился… Экскурсии в АДу – явление редкостное, можно сказать, уникальное. За всю историю АДа сюда считанные Души с экскурсионными целями попадали. А эти вот – сподобились, благодаря Ангелу Чистилища Кузькину получили разрешение и от Творца, и от адского руководителя – Садовника.
Ну, чтобы сразу их горячими цехами не пугать, решено было начать с безобидного – ну, Приемный Покой показали, а потом решили свести их в Музей Ада, чтобы историю немного в памяти освежить. И тут, пока мы с Лютиком фимиам воскуривали, из Музея раздались такие дикие вопли наших подопечных, что мы метнулись туда со скоростью света. А между тем 5 секунд еще не прошло, как они туда вошли!
Ворвавшись в Музей, мы замерли, чтобы оценить обстановку. Картинка была еще та! Профессор находился по пояс в черной блестящей луже, по виду – битума, в каковую он продолжал медленно погружаться, отчаянно тараща глаза и беззвучно раскрывая-закрывая рот. Алиса пребывала в подвешенном состоянии – билась и верещала, взятая в Лучи Любви трех музейных служителей, - впрочем, уже затихала, успокаивалась. Наш братан Ленчик, изрыгая страшные проклятия, держал на весу и свирепо душил Смотрителя Музея, тот только сдавленно сипел и сучил копытцами. Его вилы валялись рядом, совершенно бесполезные. Батюшка метался между всеми фигурантами с причитаниями «Опомнитесь, братие!», «Боже, помоги!» и «Господи, спаси!».
Да, картинка была впечатляющая. Даже Лютик растерялся и замер, разинув рот. Но у меня в нештатных ситуациях уже на автомате включается боевая выучка нашего незабвенного Кузькина. Я тут же, не успев даже толком осознать, что происходит, рявкнул со всей дури:
- Аааа-тставить! Налееее-ва! Смиии-рна!
Нет, до Кузькина мне было, конечно, далеко. Но уже достижения имелись! Черные Алису из лучей, конечно, не выпустили, это у них тоже на уровне инстинкта. Но Батюшка дисциплинированно замер на полуслове и полушаге. Ленчик Смотрителя выронил, и тот шлепнулся на пол, приземлившись задницей аккурат на свой трезубец. Вякнуть не посмел, хотя и перекривился весь. Меня позабавило, что налево повернулись все, даже Профессор в своем битуме дернулся.
Тут Лютик очнулся, метнулся к музейщикам, присоединил свой Луч, Алиса окончательно пришла в себя и успокоилась. Я оценил обстановку и решил, что сейчас в помощи больше всех нуждается Профессор. Поэтому грозно глянул на Смотрителя и спросил, указуя перстом:
- Это что?
- А, это! – завозился Смотритель. – Да это же ерунда, иллюзия! Сейчас, погодите…
Он на четвереньках шустро проскакал к Профессору, совершил какие-то манипуляции, и лужа битума немедленно исчезла – как и не было ее.
- Ничего себе иллюзия! – наконец-то обрел дар речи Профессор. – Молодой человек! Да что вы себе позволяете??? Какая иллюзия??? Я чуть не умер!
- Профессор, не забывайтесь! – призвал я. – Вы уже умерли. А два раза – не положено.
- А вы, уважаемый, его не защищайте! – тут же переключился Профессор на меня. – Вы нас в Музей вели, а в Музеях луж не положено! Существуют определенные правила! Порядок! Порядочность, в конце концов! А тут только вошел – и сразу тонуть начал. Это как???
- Ага! А сами? Я бы объяснил все! А этот сразу меня за глотку! – наябедничал Смотритель, опасливо глядя на Ленчика. – Здоровый, черт!
- Сам ты черт! – злобно взревел Ленчик. – Я тебе покажу – обзываться!
- Я – черт, да! И при исполнении, - тут же парировал Смотритель. – А вы мне исполнять мешаете!
- Что… исполнять?. – слабо подала голос Алиса. – Вы же меня в котел хотели… Вилами…
- Истинно, хотел, - подтвердил Батюшка, расстроено подергивая бородку. – Но мнится мне, что случилось недоразумение, в коем следует разобраться…
- Чего тут разбираться??? – вновь заревел Ленчик. – Мочить их, козлов!
- А за «козла» ответишь! – наперебой завопили уязвленные в самое сердце музейщики.
Атмосфера вновь накалялась, и я счел, что опять пора их построить.
- Мааа-лчать! – скомандовал я. – Всем тихо. Чапай, как говорится, думать будет.
Думал я недолго.
- Слышь, старшой? Тебя, помнится мне, Крокусом зовут?
- Да, - обиженно откликнулся Смотритель, потирая травмированную ягодицу.
- Так вот, Крокус, у вас тут местечко для отдыха есть?
- Есть.
- Нектар-амброзия имеются?
- Знамо, имеются.
- Так накрывайте на стол. Посидим, поговорим, ситуацию выясним.
- Во, ништяк! Рамсы разведем! – обрадовался Ленчик.
- Накрывайте быстро, - дал указание Крокус. – Разведем… Вот так всегда, не разберутся сначала, а потом черти во всем виноваты… А мы как лучше хотели, между прочим…
В общем, через какое-то время мы все мирно сидели за столом, вкушали нектар и амброзию и, по выражению братана Ленчика, «разводили рамсы».
- Вы ж понимаете, мы ж не со зла! – с жаром объяснял Крокус. – Нам когда сообщили, что к нам экскурсия добровольцев, мы все в шоке были! Я здесь черт-те сколько уже Смотрителем, а экскурсия – в первый раз. Ну, я ребят позвал, что со смены, попросил помочь. Мы ж думали, вы хотите острых впечатлений, чтобы на всю жизнь запомнилось!
- Ага, мне уж точно на всю жизнь запомнилось, - ядовито вставил Профессор. – А может, даже на две или на три...
- Успокойся, сын мой, испытания твои уже позади, - успокаивающе попросил Батюшка. – Пусть уважаемый Крокус откроет нам истину!
- Вы что, серьезно меня в котел запихать хотели? – жалобно спросила Алиса.
- Ну да! Ну так он же не действующий, это ж музейный экспонат! Ничего бы страшного не произошло! И битум ненастоящий! Мы просто решили с самого начала вас в историю АДа ввести, интерактивными, так сказать, методами!
- Методисты! – покачал головой Лютик. – Ох, вот Садовник узнает, он вам за такую интерактивную самодеятельность встаааавит….
- А мы что? Мы ничего! – заныл Крокус. – Мы бы и сразу все объяснили, если бы не этот… - и он уныло кивнул на расслабленно потягивающего нектар Ленчика.
- Ты, брателла, обижайся, - загудел Леонид. – Что мне оставалось делать, если ты с самого начала неадекватно себя повел? А я понятие о чести имею, за своих горой! А за барышню нашу, ну, Алису, вообще глотку кому хошь перегрызу! А ты ее – в котел! Нет, ну реально!
- Ну, ошибочка вышла, - признал Крокус. – Надо было как-то помягче, наверное… Отвыкли мы уже тут от живого общения, наши-то подопечные – контингент своеобразный, не без странностей…
- Любая тварь божья свои странности имеет, - возвестил Батюшка. – И право на эти странности – тоже. Так простим же друг друга, братие, и забудет этот досадный инцидент!
- Простите уж меня, уважаемые, - вздохнул Крокус. – Не додумал…
- Да что уж там, - великодушно махнул рукой Профессор.
- Ну! Обошлось же, - подтвердил Ленчик.
- И вы меня простите, милый Крокус, - добавила Алиса, чем привела черта в полное смущение.
- Ну вот и славно, вот и замечательно, слава Богу, аминь, - заключил Батюшка, осеняя всех размашистым крестом.
- Ой, от меня отвалилось чего-то, - вдруг забеспокоился Ленчик и достал из-под себя предмет, напоминающий кусок асфальта. – Это чего, я распадаться начинаю, что ли?
- Покажи-ка, - сунулся Лютик. – А, нет, не бойся. Это от тебя корка стала отваливаться. Стало быть, процесс чистки начался.
- И чего теперь? – еще больше озадачился Ленчик.
- Да ничего. Теперь, даст Бог, и очистишься потихоньку. Кусок за куском, слой за слоем.
- О, блин, дела! – почесал в затылке Леонид, оторопело разглядывая кусок. – Это, стало быть, у меня в Душе было?
- Не в Душе, а на Душе, - со знанием дела разъяснил Лютик. – Это поверхностный слой, да только маленький кусочек, а сколько их еще осталось!
- Того, значит… Выходит, это я столько хрени всякой в Душе таскал? – ужаснулся братан.
- Ну да. Вот за этим АД и существует, чтобы Душу от всякой хрени почистить, чтоб облегчилась она и воспарила в Высшие Сферы, к Богу. Активная дезинфекция!
- Вознесем же светлую молитву Создателю нашему, и возблагодарим за то, что дал он нам не только Душу, но и возможность ее очищения! И не токмо при жизни, но и после нее! – воодушевленно предложил Батюшка.
- Того… Аминь, - задумчиво ответил Леонид, вертя в руках кусок асфальта, еще недавно покрывавшего его Душу.

Талисман силы. Сказочная игра-многоходовка.

Глава 1

- Здесь записывают на игру «Талисман Силы»?
Она ворвалась в офис так, как будто за ней гнались вооруженные преступники.
- Здесь, девушка. Вы не волнуйтесь. Присядьте. Все нормально, сейчас я вами займусь, - умиротворяющим голосом усталого психиатра ответила ей очкастая девица, сидящая у монитора за суперсовременным столом.
- Я и не волнуюсь, - независимо сказала она, плюхаясь на стул. Врала она – волновалась, конечно. Мандражировала и паниковала. Эта игра ей была – как последний шанс. И робкая надежда.
- Ознакомьтесь пока с условиями и договором. Если непонятно – спрашивайте.
Она начала читать. Буквы прыгали и расплывались, смысл воспринимался отрывочно. «Последнее достижение виртуальных технологий…. Игра «Талисман Силы»… Индивидуальный подход… Реальные ощущения… Пространство вариантов… Лицензия №…
- Откуда вы узнали об Игре? – спросила девчонка, не отрываясь от монитора. – Реклама в газете, бегущая строка по телевизору, наружная реклама, иное?
- Иное, - коротко сказала она. Подумала и добавила:
- Подруга рекомендовала. Она уже играла. И выиграла.
- Так и запишем. Видите, мы уже начали заполнять анкету. Ваше имя? Можно псевдоним.
- Псевдоним. Пусть меня зовут… Эвридика. Можно?
- Можно. Занесла. Полных лет?
- Много. А обязательно говорить?
- Обязательно. Это же анкета! Это для вас.
- Ну, тогда 35.
- Наличие душевных травм?
- Травм! Да кто же их считал, - невесело усмехнулась Эвридика. – Имеются, целый склад, причем стратегического значения.
- Понятно. Плавать умеете?
- Немного. А что, плавать придется?
- Не знаю. Может быть. Я ж только оформляю. А игровое поле – это уже не по моей части. Обиды на мужчин имеются?
- Еще какие, - кивнула Эвридика. – Смертельные обиды. На всю жизнь.
- Если были романтические отношения, то ваши общие впечатления?
- Незабываемые впечатления. Сплошной экстрим. С летальным исходом. Неоднократно. Еще вопросы?
- Да нет, это все. Вот, распишитесь здесь и здесь, что ознакомлены. Вы осознали, что принимаете на себя полную ответственность за исход Игры?
- Мне, знаете ли, сейчас любой исход за счастье, - проникновенно сказала Эвридика. – А то я сюда как раз прямиком из очередных романтических отношений. Которые с летальным исходом. Так уж лучше в Игре, чем вот так вот, из-за какого-то… ладно. Не будем о грустном. Давайте ваш договор.
- Тогда завтра, к 18.00. Не опаздывайте. У нас 5 игровых мест, ваша группа сформирована.
Ночь и день пролетели, как мгновение. Она кое-как отработала, убежала пораньше и явилась за 10 минут до назначенного срока. На стульях уже томились сумрачный мужчина с тяжелым взглядом домашнего деспота и тирана, худосочный очкарик, бледный, как картофельный росток, прыщастенькая белобрысая девчонка и жабообразная тетка неопределенных лет. М-да, компания, как на подбор… Команда лузеров и аутсайдеров…
Очкарик явно боялся. Он поминутно поправлял очки, вытирал платком потеющие ладони и поджимал ноги под стул. «Слабак», - определила Эвридика и потеряла к Очкарику всякий интерес.
Прыщастая сидела, как деревянная, смирно сложив руки на коленях. Тетка мрачно вздыхала и все сильнее прижимала к обширному животу жуткую клеенчатую сумку. Деспот и тиран уставился в одну точку и был похож на чучело тираннозавра.
Девица тут же передала всю компанию какому-то парню в синем форменном халате («Блин! Как лаборант и виварии, а мы – подопытные кролики!», - подумала она), который провел их в соседнюю комнату, усадил в кресла вроде зубоврачебных и стал каждому поочередно прилаживать какие-то ленты на лодыжки, запястья и лоб. Сходство с подопытными кроликами усилилось.
- Это – датчики, - попутно объяснял парень. – Сейчас я надену на вас шлемы. Когда я включу вот эту штуку, вы уйдете в вашу реальность, и начнется Игра. Ваша задача – пройти игровое поле, приобрести силу, найти помощников, победить Тьму. Можете заработать дополнительные жизни, можете потерять. Если пройдете все уровни и останетесь живыми, получите главный приз – Талисман Силы. Если нет – просто проснетесь по истечении игрового времени. В реале это обычно бывает около 3 часов. Больше еще никто не играл. А в вашей реальности может пройти целая жизнь.
- А оружие дадут? – напряженно пошутил Очкарик.
- Обычное оружие вам не понадобится. А необычное вы найдете по ходу Игры.
- А сколько всего уровней? – пискнула прыщастая.
- У каждого – свое количество. Может, и один, может и сто. Все может быть, - отозвался парень, продолжая опутывать всех ремешками.
- Но это не опасно? – басом спросила Тетка, и стало видно, что она очень боится. – Нам умереть не дадут, я надеюсь?
- Мадам, это же виртуальная реальность, - закатил глаза парень. – Даже если вы там умрете – здесь вам ничего не грозит. Не волнуйтесь.
- А Талисман Силы… Он вообще что дает? – задала главный вопрос Эвридика.
- Вообще он дает Силу. Причем вполне реальную, - повернулся к ней парень. – В рекламке же написано! В общем, пройдете Игру – сами поймете, что к чему. Если кто не играл ни разу, трудно объяснить.
- А там есть враги? – мрачно поинтересовался Угрюмый Деспот.
- Не знаю, это же ваша реальность. Войдете – посмотрите. Так, все. Ложитесь и расслабляйтесь. Готовы? Закрывайте глаза. Даю обратный отсчет. Пять… Четыре… Три… Два… Один… Пуск!
***
… Я шлепнулась на пятую точку и тихонько взвыла – копчику явно не понравилось такое стремительное соприкосновение с поверхностью. Откуда это я навернулась? Я подняла голову вверх – ага, похоже, вон с той невысокой лестницы, ладно, больно, но не смертельно. И мне не привыкать.
- Ничего, до свадьбы заживет, - утешила себя я. Действительно, в жизни случались пируэты и покруче. Те самые, например, с летальным исходом…
- Ой, и вы здесь? – раздалось неподалеку. – Снимите меня, пожалуйста! А то я зацепилась.
Я обернулась и увидела одну из их группы – прыщастенькую. Она пребывала в крайне неудобной позе – висела в метре от пола на стене, зацепившись поясом джинсов за какой-то крючок.
- Ты как там оказалась-то? – спросила я, пытаясь отцепить прыщастенькую. – Зовут-то как?
- Оля… Не знаю, я открыла глаза – вижу, вы на полу, а я вот здесь…
- А меня зови Эвридикой. Слушай, Оль… Я не могу! Ты как-то прочно зацепилась. И тяжелая. Давай рвану вниз?
- Ну рвите…
- Да ладно тебе, давай на «ты». Раз уж мы в одной команде! Ну! Раз, два, взяли!
- Оооой! – джинсы затрещали, и девчонка с размаху плюхнулась на пол, изрядно приложившись носом. – Ой, кажется, я нос разбила…
- Ну! Точно, разбила. Платок есть? Держи мой. Голову запрокинь и платок приложи. Эх, воды бы! Да где ее здесь искать?
- Больно… Вы меня извините… - она чуть не плакала.
- Ну ты чего? Ты ж не нарочно, - удивилась я. – Это я извиняться должна. Но не буду. Потому что форс-мажор. Ты как умудрилась зависнуть-то?
- Не знаю. Я как-то всегда умудряюсь за что-нибудь зацепиться, одежду порвать или поцарапаться. Все крючки – мои.
- Ого. Замечательная способность. Не знаю только, как она нам пригодится. Если только для получения Силы надо все местные крючки обнаружить? Ну ты как?
- По-моему, проходит. А где это мы?
Я огляделась. Похоже на большой подвал. Или склад. Просторное помещение, довольно высокие потолки, кое-где непонятные металлоконструкции, лестницы какие-то металлические… С ближайшей, кстати, я и слетела.
- А черт его знает! – честно созналась я. – Игровое поле – так, кажется?
- И вы совершенно правы, - заявил некто, материализуясь в клубах вонючего желтого дыма. Когда дым рассеялся, стало видно, что это не кто иной, как черт, помянутый мною 30 секундами ранее.
- А-а-а-а-! – завизжала Ольга, вскочив и прижавшись к стенке.
- Ну вот! Сами звали, а теперь визжат, - обиженно сказал черт, зажимая волосатые уши. – Я ультразвук не уважаю, между прочим… Если надо чего – говорите, а если нет – я исчезаю.
- Оля, цыц! – строго приказала я, потому что ультразвук меня тоже не вдохновил.. – Это ж игра, тут всякие персонажи могут вылезти. Черт так черт… Привет! А ты что можешь?
- Ишь какая хитренькая! – ухмыльнулся черт. – Я много чего могу. Но – смотря какой у тебя бонус. У вас бонус есть, девочки?
- Нет у нас бонуса, - буркнула я. – Мы ж только начали играть…
- Ну, а раз нету бонуса, то могу только поболтать с вами. И все, - злорадно сообщил черт, почесывая мохнатое пузице.
- Ладно, давай, поболтаем, - обрадовалась я. – Хоть что-то… Ну и как тут у вас, народу много?
- По-разному, - охотно отозвался черт. – В зависимости от играющих. Сколько поселят – столько и народу.
- То есть мы должны сюда поселить какой-то народ? – тут же ухватила мысль я.
- Да не какой-то, а образы вашего подсознания, - снисходительно объяснил черт. – В этом же суть Игры! Чтобы найти Талисман Силы, надо разделаться с монстрами. А монстры у людей где живут? Исключительно в подсознании!
- Хочешь сказать, что я буду населять игровое пространство собственными монстрами? – удивилась я. – Ну уж на фиг! Ни за что.
- Ага, спросили они тебя, - хихикнул черт. – Они здесь сами вылезут! Так что пока не сразишься и не победишь – будешь тут бродить, душу терзать.
- А если они победят? – боязливо спросила Ольга.
- Хана тебе тогда! – «обрадовал» ее черт. – Не найти тебе тогда Талисмана Силы, и не надейся.
- Слушай, черт! А вот этот Талисман Силы… Он как хоть выглядит? – решила выяснить я.
- Дык он у каждого свой, - почесал в затылке черт. – Каким ты его видишь, так и выглядит.
- А где его искать? – снова встряла Ольга.
- А я знаю? – еще больше удивился черт. – Твоя же Игра! Ты пойми: свою реальность все создают сами. Как в жизни, так и в Игре.
- Хочешь сказать, я себе сама создала всех этих суженых-ряженых… которые с летальным исходом? – сумрачно спросила я.
- А то кто же! – ехидно подтвердил черт. – Заметь: с другими у них по-другому… За другими они бегают, ухаживают, о других они заботятся, на других они женятся, и никаких летальных исходов! Так может, дело не в суженых-ряженых, а в тебе, уважаемая Эв-ри-ди-ка?
Он так противненько-ехидненько произнес мой псевдоним, что мне немедленно захотелось его сменить.
- Так. Давай не будем! – предложила я. – Не время сейчас, да и не место. Вот найду Талисман Силы – тогда и покопаюсь в кошмарном прошлом. Ладушки?
- Уиииии! Наивная! – заверещал от восторга черт. – Смотри, как бы твое кошмарное прошлое само не покопалось в тебе. Потому что как раз и время, и место подходящие. Ты ж в своем подсознании!
- Сгинь, нечистая сила! – сурово оборвала его я. – Не верю я тебе…
- Как прикажете! – тут же обрадовался черт и с громким хлопком исчез. Сгинул, стало быть…
- Ой, куда это он девался? – растерянно спросила Ольга. – Мы ж так и не узнали, куда идти и что искать…
- М-да, действительно, - покачала головой я. – Пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что…У тебя что там с фейсом, все в порядке?
- Кажется, да, - проблеяла Ольга, ощупывая нос.
- Ну, тогда вперед, в глубины подсознания! – бодро предложила я. – Нас ждет Талисман Силы!
И, уже двинувшись вперед во главе нашего малочисленного отряда, я пробормотала:
- Знать бы еще, что это такое…

(Продолжение следует…)

… Они били меня ногами, с размаху, со всей дури, а я привычно закрывал живот и голову, сжавшись в комочек, свернувшись в эмбрион. И, как всегда, в голове был только гулкий всепоглощающий ужас – страх, что меня убьют, а где-то там, в самой глубине ужаса, таким же эмбриончиком свернулось желание, чтобы уже поскорей убили, и все на фиг кончилось. Хотя, как показывала практика, рано или поздно бить переставали, я долго залечивал раны, восстанавливался, убеждал себя, что жизнь не так уж и плоха, а потом все повторялось. С завидной регулярностью.
Пожалуй, на этот раз мое тайное желание вполне могло сбыться. Я просто физически чувствовал, как отключается орган за органом, и жизнь утекала из меня. Но в это время произошло что-то, что изменило расклад. Я услышал только дикий басовитый рев, потом град ударов прекратился, зато послышались гулкие шлепки (но не по мне!), и крики: «Вот вам, изверги, садисты, сволочи! Я вам покажу – ребенка обижать! Прочь, уроды!». Невнятные междометия, матерки, дробный стук удаляющихся шагов – и благословенная тишина…
И потом меня за плечо легко тронула чья-то рука, и все тот же басовитый голос спросил:
- Эй, малец! Ты живой?
Я не был в этом так уж уверен, но рука была теплой и реальной. Я хотел сказать, что живой, но удалось только замычать – губы мне разбили сразу, и они были похожи на две плохо пропеченные лепешки.
- Живой, - обрадовался мой спаситель. – Погоди-ка, я тебе сейчас помогу развернуться. Давай, парень, вот так…
Я с трудом и посторонней помощью распрямил затекшее тело. Болело все, но в целом я шевелиться мог. Бывало, в общем, и хуже – когда меня увозила «скорая», а сам я уже ангелов видел.
Оказавшись на спине, я открыл глаза. Один заплыл, но не до конца, а второй в целом видел, хотя очки слетели в самом начале драки. Впрочем, не драки – избиения, если уж честно. Надо мной склонилось лицо пожилой женщины – я ее узнал, она тоже записалась на Игру и была в составе нашей группы. Такая пожилая тетенька, сильно похожая на мужика, она еще все сумку к себе прижимала, как родную.
- Очнулся, малец? Ну и слава Богу! – сказала она. – Погодь, я тебе под голову чего подсуну.
Она оглянулась по сторонам, ничего подходящего не нашла, но потом ее взгляд упал на сумку с оторванной ручкой, которую она держала в руках.
- Блин, ишаки! Всю сумку об них истрепала! – ругнулась она. – Такая хорошая сумка была, полведра картошки входило, и еще хлеб…
Она подсунула сумку мне под голову, и дышать стало легче.
- Кто это был? – спросила она. – Чего они от тебя хотели?
- Не знаю, - прошамкал я.
- Ой, парень, да у тебя губы в крови, - обеспокоено сказала она. – Ты вообще весь в синяках да ранах. Уууу, ублюдки! Все на одного! И ногами! Но ты не бойся: я тебя в обиду не дам.
- Мгм, - промычал я. В знак согласия и благодарности. Жуткая она на вид была тетка, бородавчатая и расплывшаяся, на жабу похожая, но я правда был ей благодарен – ведь если бы не она…
- Пить, - попросил я. И сразу подумал: не пойдет она для меня воду искать! Кто я ей? И зачем нужен? Но она сразу засуетилась, озираясь по сторонам…
- Сейчас, милок, я тут не знаю, где что, но воды найду, вот увидишь! Ты держись Максимовны, Максимовна не подведет! Это я – Максимовна. А ты кто будешь?
- Владислав, - попытался выговорить я, но получилось плоховато. Впрочем, она поняла.
- Славик, значит… Ты полежи, Славик, а если они опять вернутся – кричи что есть мочи. Я сразу примчусь и им навешаю. Если что – вдарь по ним сумкой, она хлесткая!
И она шустро посеменила прочь, причем голова ее вращалась, как радар – воду высматривала. А у меня оказалось свободное время – подумать. Чем я и занялся.
… Сколько себя помню, все время меня лупили. Причем, как правило, ни за что. Мать, отец, потом пацаны во дворе, позже хулиганы на улице… Отец – потому что военный, он других методов не понимал. Мать – потому что отца тихо ненавидела, а на мне вымещала… Пацаны – потому что хилым рос, очки с 5 лет носил, да еще учился хорошо. Ботаником дразнили… Думал, вырасту – перестанут бить. Ага, как же… Физически, конечно, стали пореже лупить, зато морально… Жизнь меня теперь бить начала, вот какое дело. Вон, не успел в Игру войти – уже отметелили по полной… Эх, судьба-злодейка! Высказал бы я тебе!
- Ну, выскажи, - раздался голос совсем рядом.
Я открыл глаза и попытался их сфокусировать – мне удалось. Хоть без очков и расплывалось все. Передо мной на высоком троне царственно восседала старуха в роскошном черном платье, в седых волосах вроде бы черные перья, на руках – черные перчатки до локтя. В общем, Пиковая Дама. И, наверное, стерва – от таких гадостей только и жди! Не то чтобы я испугался – но тело привычно сжалось, напряглось, и под ложечкой засосало.
- Не бойся, бить не буду, - пообещала она. – На вопросы твои отвечу. Если вопросы будут правильные – советы дам. Ну, что ты там мне хотел высказать?
- А вы кто? – спросил я, соображая, кому и что я хотел высказать.
- Судьба-Злодейка, - усмехнулась она. – Ты меня именно так себе и представляешь…
- А откуда… - начал было я, но она меня прервала.
- Откуда… Ясно, откуда! Из твоего подсознания! Это ж Игра, вам же объясняли… Я вижу, тебе говорить трудно. Давай я тебя поспрашиваю, а ты отвечай. Только честно! В твоих же интересах…
- Мгм, - согласился я. Все равно еще плохо соображал…
- Жизнь тебя, стало быть, бьет… А почему? Как думаешь?
- Не знаю…
- Врешь. Знаешь. Только видеть не хочешь. Ты ж не случайно очки носишь – с 5 лет стал от жизни близорукостью отгораживаться.
- А что мне видеть? – разозлился я. – Жизнь бьет – так мне привыкать, что ли? Меня родители лупцевали нещадно, потом чужие стали лупить. Чего ж другого ждать, если я по жизни – мальчик для битья?
- Ну вот, можешь, когда хочешь, - похвалила Пиковая Дама. – Действительно: чего же другого ждать, если ты мальчик для битья? Причем по жизни…
- А я виноват, что не Шварценеггер? – на меня навалилось отчаяние: ну и что тогда пристала?
- А ты знаешь, что Шварценеггер в детстве тоже хиляком был? Как, собственно, и Сталлоне? И Ван Дамм? – парировала Судьба-Злодейка. – Они, мой милый, сами себя сделали тем, кто они теперь.
- Их, наверное, в детстве не лупили, - угрюмо предположил я.
- Да побольше, чем тебя, - сообщила старуха. – Не сомневайся. Только когда тебя лупят, тогда ты и выбираешь: или шею подставлять, или стать сильным.
- Я пробовал. Мне спорт не помогает – боюсь всего, - открыл ей страшную тайну я, и мне стало немного легче. – Бегать боюсь, прыгать боюсь, плавать боюсь, в команде играть – смертельно боюсь.
- А чего боишься? Чего именно? Загляни в себя, да поглубже?
Я попробовал заглянуть в себя – но увидел только плотный, клубящийся ужас. На грани паники и бегства.
- Не вижу, - с отчаянием сказал я.
- Зато я увидела, - утешила меня Судьба-Злодейка. – Ты боишься быть аутсайдером. И не оправдать доверия. И что тебя за это будут ругать. Может, даже бить. Так?
Внезапно у меня в голове словно заслонка открылась. И я вспомнил, как мать говорит: «Не можешь сумку с картошкой на 5 этаж затащить! Какой же ты после этого мужчина? Рохля ты после этого!»; и как отец говорит: «Слабак ты, тряпка! Бьют – дай сдачи, да так, чтоб кровавой юшкой умылся». И как я сам умывался кровавой юшкой, когда отец меня уму-разуму учил. И как никогда не мог ударить никого по лицу – ну не мог, и все! И как боялся, что все узнают, что я слабак, тряпка и рохля… И не мужчина…
- И ты им поверил… - задумчиво протянула Судьба-Злодейка.
- Кому ж верить, как не родителям? – пробурчал я. – Они-то меня дольше всех знают… С рождения…
- Да они себя-то не знают, - усмехнулась Судьба. – Откуда ж им тебя знать? Ты вот себя за что уважать можешь?
- Ну, за что… - растерялся я. – Читаю много. Рисую хорошо. Ну, и все, наверное.
- Нет, не все, Славочка, - возразила Судьба. – Я-то тебя тоже давно знаю. Так вот: ты умный, ты добрый, ты верный, ты честный, ты соображаешь быстро, котелок у тебя варит. Ты дружбу ценишь. Умеешь обиды прощать. У тебя талант художника, только ты ему пока раскрыться в полную силу не даешь, потому что в себя не веришь. В тебе много любви к людям, нерастраченной пока! А еще ты выносливый!
- Это я-то выносливый? – не поверил я.
- Ты-то, Славик! Потому что бьют тебя, бьют, а ты живее всех живых, все как на собаке зарастает.
- Ого-го… Это кто-то другой, это не про меня… - засомневался я. – Лежу вон, отдыхаю, еле губы шевелятся.
- Ничего, восстановишься, - неумолимо сказала Судьба. – И у тебя, между прочим, есть шанс! Вот скажи мне, Владислав, ты в Игру-то как попал?
- Ну, как… - я сомневался, хочу ли я об этом говорить, а потом мысленно махнул рукой. – Влюбился! Ну, стали встречаться, дальше - больше… А у нее брат крутой. Он при ней мне сказал прямо: «Увижу с ней – убью». У меня по привычке все тело сжалось, и вижу, он понял – испугался я. Вот после этого мне и заплохело совсем. Если отступлюсь, предам свою любовь – то я точно рохля, тряпка и слабак. А если не отступлюсь – забьет насмерть, он ведь не шутил, я это понял.
- Дальше, дальше, не останавливайся, - подбодрила меня Судьба-Злодейка.
- Ну, что дальше? Тут вижу объявление – Игра, мол, суперновые технологии, Талисман Силы, перенос в реал… Я и пошел, сразу, не раздумывая. Только вот сразу и доигрался. Не успел вынырнуть на первом уровне – толпа каких-то уродов набежала, и ну меня валять. Пока эта тетка со своей картофельной сумкой меня у них не отбила. Позорище, в общем!
- А как ты думаешь, почему ты притягиваешь к себе побои? – неожиданно спросила моя Пиковая Дама.
- Я притягиваю? – ужасно удивился я. – Да нет же, и не думал!
- Не думал, конечно! Только вот ты рассказывал, что фигура еще вдали – а у тебя уже тело сжимается. Так ведь?
- Ну да, - подтвердил я. – Я ж с детства привык, что за все лупят. Уже на автомате – всегда готов!
- Вот так и готовят мальчиков для битья, - удовлетворенно сообщила старуха. – Если ты всегда готов, так ты, как радиопередатчик, в мир и транслируешь: «Идите все сюда! Я готов принять удары судьбы!». А уж им только и остается, что поближе подойти.
- Хотите сказать, что я сам во всем виноват? – ощетинился я.
- Хочешь в очередной раз побыть виноватым? – засмеялась она. – Ну так ты уже пробовал, и что?
- А как надо? – спросил я. Соображал я действительно быстро, и сразу понял, что в этом таится какой-то важны ключ.
- А это – правильный вопрос, - обрадовалась Судьба. – Вот для этого и существует Игра. Чтобы понять, «как надо». И главное – попробовать. Сначала в игре, а потом – и в жизни.
- Ага, понял, - сообразил я. – То есть здесь как бы полигон, да?
- Полигон, - согласилась старуха. – Я тебе мудрый совет дам, Слава. Вот ты идешь решился Талисман Силы. Но для этого еще все уровни пройти надо! Так вот, запомни: настоящая Сила – она не в мышцах накачанных, и не в оружии. Настоящая Сила – внутри. Если ты доверяешь жизни, если готов сам строить свою судьбу, если уверен, что рано или поздно в любом случае дойдешь до цели – вот это и есть Сила. Ясно тебе, дорогой мой?
- На словах вроде все ясно… Но пока не прочувствовал, - сознался я. – Больно мне, и голова кружится.
- Это ничего, это пройдет, - пообещала Судьба-Злодейка. – Знаешь, ты начинай смотретьи на мир, и на людей другими глазами. Они ведь хорошие, если так-то разобраться… У каждого свои плюсы, свои минусы, свои заморочки… В общем, такие же, как ты!
- Хорошо, буду смотреть, - не стал спорить я.
- Ладно, пока тебе хватит для осмысления… Пора мне. Только у меня к тебе личная просьба есть – выполнишь?
- У вас? Ко мне??? Ну, если в моих силах… - опешил я.
- В твоих, в твоих, - успокоила старуха. – Знаешь, я ведь вовсе не злодейка. Зря ты меня так. И не старуха я вовсе. И не в черном… У тебя по дороге будет возможность мой новый образ сформировать. Так ты уж нарисуй меня покрасивше, ладно? Чтобы в зеркало смотреть не страшно было… Попробуешь?
- Да что там «попробуешь»? Это я вам обещаю! – воодушевился я. – Я ж все-таки художник, нарисую! Если возможность представится…
- Ну и хорошо! – обрадовалась Судьба. – Буду ждать! Уж очень хочется, чтобы про меня говорили: «Красивая у него Судьба!». Закрой глаза, Славик, а то сейчас вспышка будет.
Я послушно закрыл глаза – и, по-моему, уснул, потому что когда открыл глаза, меня снова осторожно трогала за плечо Максимовна.
- Славка, живой? Ну и слава Богу! Смотри-ка, что я тебе принесла! Воды не нашла, зато вот какая оказия случилась!
Я глянул – в руках у нее была бутыль, в которой переливалась светящаяся жидкость, и на бутыли было крупно написано: «ЖИЗНЬ».
- Шла-шла по подвалу этому, во все закоулки заглядывала, везде пусто, и только за одним ящиком железным она стоит. Представляешь? Ну, думаю, удача! Теперь поднимем Славку на ноги! Сейчас, только пробку свинчу.
- Максимовна, погодите. Это ж Жизнь! Запасная! – попытался остановить ее я. - Вы ее в сумку положите и берегите про запас!
- Да ну брось! Руки-ноги целы, чего мне тяжести за собой таскать? А тебе надо, ты вон еле дышишь. Давай, пей!
- Но ведь вас могут убить! Вот тогда вам запасная Жизнь и пригодится!
- Когда убьют – тогда и посмотрим. Будет день, будет и пища. А убить меня – это еще постараться надо, у меня супероружие с собой – сумку мою видел? Ну, то-то! Ты пей, Славик, пей. Набирайся сил.
И я выпил. Одним глотком – по-другому не получилось. Я мысленно пообещал себе, что когда Максимовне будет надо – я ей отдам свою запасную Жизнь. И даже не одну. Хоть две, хоть три.
Она стояла передо мной, сложив руки на животе, все такая же расплывшаяся и бородавчатая, но больше не казалась мне похожей на жабу – больше на скульптуру «Родина-Мать». Такая же огромная и надежная. Вот так вот взять – и отдать Жизнь другому, не задумываясь, и взамен ничего не потребовать, это ж не каждому дано! Жизнь медленно вливалась в меня, и я чувствовал, как растворяется боль, нарастает сила, и я уже могу стоять прямо. Мне показалось, даже росту во мне прибавилось.
- Спасибо, Максимовна! Вы замечательная женщина! – искренне сказал я. – Я в порядке, могу идти. В какую сторону?
- Ой, Славик! Я ж тебе не сказала еще… Я вон там выход видела. Так и написано: «Выход!». Только я не открывала – я ж воду искала. Пойдем туда, а?
- Пойдемте, конечно! Хотите, я вашу сумку понесу?
- Ни за что! – прижала покрепче сумку Максимовна. – Личное оружие посторонним в руки не дается!
И Максимовна бодро зашагала к неведомому Выходу, а я пристроился за ней, с удивлением ощущая, что я уже далеко не тот, каким был до избиения, встречи с Максимовной и содержательной беседы со Злодейкой-Судьбой. Которая, оказывается, вовсе и не злодейка, и мне еще предстояло нарисовать ее новый образ…

(Продолжение следует…)

... Он брел по длинному и узкому темному коридору, которому не было конца. Ровно выложенные ирпичные стены, бетонные пол и потолок, пыль и пустота. Собственно, коридор сильно напоминал Федору Семеновичу его жизнь – тишина… пустота… пыль… и бесконечное размеренное движение неизвестно куда.
Он шел час и другой, а потом вообще перестал смотреть на часы – какой смысл? Все равно время здесь не совпадает с реальным, говорили же… Вскоре он стал ощущать себя частью этого коридора, его движущимся придатком. «Как ленточный глист в кишке», - с неприязнью подумал Федор Семенович. Он вообще обычно думал о себе с неприязнью. Впрочем, как и обо всем остальном.
В Игру он ввязался по рекомендации своего личного врача. Врач был хороший, еще старой формации, не то что нынешние «узкие специалисты», которые дальше своей узости ничего не видят и не понимают, и Федор Семенович ему верил.
В последний раз врач долго крутил его, выслушивал, мял, мерил давление, сравнивал анализы с предыдущими, щурился, вздыхал, а потом выдал вердикт:
- Кому другому я бы дал совет простой: «На воды, сударь, на воды!». И чтобы обязательно курортный романчик… Необременительный такой… Но вы и «на воды» как на работу ездите, для вас это не пользительно будет… Так что…
- Так что у меня там? – отрывисто спросил Федор Семенович. Он любил четкость и определенность, чего как руководитель и требовал от каждого члена коллектива. И от наемных специалистов тоже. Но с пожилым и повидавшим разные виды личным врачом такой номер не проходил – напротив, он еще глубже задумался и явно настроился на лирически-философский лад.
- Что у вас там… Если простым языком, то организм у вас поизносился, вот что…
- По утрам бегаю, по выходным – бассейн и теннис, не курю, алкоголя не употребляю, никаких излишеств, рекомендованные лекарства принимаю аккуратно, - мрачно доложил Федор Семенович. – Чего еще-то ему надо, этому организму?
- Не «этому», батенька, а вашему! – пуще прежнего завздыхал доктор. – Не любите вы себя, не бережете.
- К делу, - сухо призвал Федор Семенович. – Себя любить не обучен. Беречь не привык. Есть дела поважнее.
- Да нет у человека дел поважнее, чем он сам, - мягко возразил доктор. – Впрочем… я понимаю. Коммунистическое воспитание, оно, знаете ли…
- Правильное это было воспитание, - строго сказал Федор Семенович. – Точно регламентирует, что должно делать, о чем думать, к чему стремиться. И как правильно жить, «чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы», как сказал великий классик.
- Уж эти мне классики! – посетовал доктор. – Столько чепухи в головы людские напихали! Или это мы их неправильно поняли?
- Рекомендации, - напомнил Федор Семенович.
- Ах да. Рекомендации… Я бы вам рекомендовал уехать недельки на три в глухое место… В тайгу куда-нибудь… Где людей нет вообще! Только природа. Природа, она, знаете ли, лечит! Да, и отключить телефон! Главное – никакой связи с цивилизацией!
- Я не могу бросить производство на три недели. И телефон могу отключить максимум на три часа, - проинформировал Федор Семенович.
- Запущенный случай, - покачал головой врач. – Тяжелый вы пациент, Федор Семенович. Я вас лечу-лечу, а вы мои труды на нет сводите.
- Какой есть, - придавил доктора тяжелым взглядом Федор Семенович. – Еще рекомендации будут?
- Будут, - кротко отозвался доктор, выуживая из кипы бумаг на столе какой-то листочек. – Вот. Это все, что я могу для вас сделать – на этот раз. Телефон придется отключить не более чем на 3 часа – это я вам обещаю.
- Игра? Чушь какая-то, - брюзгливо сказал Федор Семенович, пробежав текст глазами. – Зачем это мне?
- Вам нужная хорошая встряска, - внушительно сказал доктор. – Вы слишком размеренно живете. Ну, слишком правильно, что ли…Вы же себя в такие жесткие рамки загнали!!! Шаг влево, шаг вправо считается побегом. А Игра – это адреналин, это экстрим, это креатив, это неизведанные чувства и неожиданные опасности. Полагаю, это то, что поможет вашему организму выйти из спячки и мобилизовать силы.
- Встряска, стало быть… Ну ладно. Гарантируете не более 3 часов? – уточнил Федор Семенович.
- Честное врачебное слово. Могу на «Справочнике практического врача» поклясться, - заверил доктор.
- Хорошо. Сделаю, - пообещал Федор Семенович и сунул листочек в нагрудный карман, предварительно аккуратно сложив его в 8 раз. – Это все?
- Да в принципе да. Анекдот только напоследок вам расскажу, если позволите.
- Рассказывайте, - разрешил Федор Семенович.
- В купе поезда едут пожилой священник и молодой бизнесмен. Вот отъехали от станции, священник достает коньячок, лимончик и предлагает попутчику: «Давай, сын мой, причастимся!». А тот ноутбук открыл, в него чуть не с ногами залез и говорит: «Спасибо, батюшка, не пью». Ну, священник причастился, вышел в коридор, потом заходит и вновь предлагает: «Сын мой! Тут девчонки из соседнего купе приглашают в карты играть. Пошли, разговеемся?». А бизнесмен уже прессу разложил на столике и говорит: «Не могу, надо газеты просмотреть, да и женат я, не изменяю жене, грех же!».. Ну, батюшка ушел, всю ночь оттуда смех и визги, утром вернулся счастливый и говорит: «Сын мой! Пошли в тамбур, по сигаре выкурим?». А бизнесмен вроде и не ложился, и уже по телефону указания дает. Отвечает: «Нет, отец, вы уж без меня, не курю я». Ну, скоро счастливый священник собрался выходить. Весь радостный, свеженький. А бизнесмен поднимает на него воспаленные глаза и с тоской спрашивает: «Батюшка, вот я не пью, не курю, не гуляю, работаю днями и ночами, и денег много, но как-то все не так… Радости-то нет… Может, я как-то неправильно живу?». А батюшка посмотрел на него с состраданием и отвечает: «Да нет, сын мой! Живешь ты правильно. Но зря!».
Повисла пауза.
- Ну и к чему вы мне это все рассказали? – с легким неудовольствием спросил Федор Семенович.
- Да так, ни к чему, - вздохнул доктор. – Просто вспомнилось…
Вот и теперь Федору Семеновичу почему-то вспомнился тот самый анекдот. Зря! Зря он согласился потратить 3 часа своего драгоценного времени на эту дурацкую Игру. Серьезные люди в игры не играют, а дело делают. Ему, как директору завода, это было всю жизнь хорошо известно. Три часа – это очень много, если распоряжаться временем с умом. А он повелся на рекомендации доктора и теперь идет по этому нескончаемому коридору, в котором нет ничего, кроме стен, и как отсюда выбраться – неизвестно. Конечно, личный врач до сих пор ни разу его не подводил, но вот с этой Игрой… Провались она на месте!
...Раздался треск, пол пошел трещинами, и Федор Семенович, не успев отдернуть ногу, полетел вниз наперегонки с кусками лопнувшего бетонного пола. Летел он недолго и приземлился на спину, упав на что-то мягкое. Он посмотрел вверх – были видны края ямы и кусок бетонного потолка. «Метра четыре?» – прикинул он, поочередно шевеля конечностями с целью проверки на переломы. Руки-ноги оказались целы, и он попробовал сесть. Это удалось легко.
- А ты не мог бы с меня слезть, тяжело же мне, а, Семеныч? – с кряхтением раздалось из-под него.
Федор Семенович скатился с того, на чем сидел, и увидел, что упал он на живое существо, сильно напоминающее морскую звезду. «Звезда» шевелилась и явно пыталась собрать себя в кучу.
- Ты кто? – хрипло спросил Федор Семенович, приглядываясь к «звезде».
- Кто-кто… Организм я твой, вот кто, - с упреком сказала «звезда». – Ну что стоишь, помоги в кучу-то собраться! Руку дай…
Федор Семенович выбрал оконечность, больше всего напоминающую руку, и помог «звезде» встать на ноги. Перед ним, покачиваясь и охая, стоял древний седой старик, с неопрятными космами и тоскливыми глазами, тощий, босой, в сером рубище, и теперь он больше всего напоминал пациента психушки из фильма ужасов.
- Как ты сказал? – переспросил Федор Семенович. – Мой организм? Что за чушь?
- Вот тебе и чушь, - безнадежно вздохнул Организм, и Федору Семеновичу вдруг на миг стало жутко: он разбирался в людях и как-то сразу понял, что старик – не врет. Может, все-таки сумасшедший?
- Семеныч, я не сумасшедший, - ответил на невысказанную мысль Организм. – И ты тоже. Это ж Игра, здесь все может быть. Просто пришла нам пора встретиться. И поговорить. Если получится – по душам, если нет – хоть так…
- Ну давай, поговорим, - привычно взял себя в руки Федор Семенович. – Только, может, из ямы выберемся?
- Не выберемся, - тяжело вздохнул Организм. – Это ж Долговая Яма. Пока долги не отдадим – будем сидеть тут до морковкина заговенья.
- Какие долги? Ты что несешь? Нет у меня никаких долгов! – возмутился Федор Семенович. – В кредиты в жизни не залазил, сам в долг не даю и у других не беру. Даже за предприятием долгов не числится! О чем ты?
- Эх, Семеныч! – горестно отозвался Организм. – Ты не другим, ты себе задолжал. И много задолжал-то! За всю прожитую жизнь. За все недополученные удовольствия. За все пропущенные возможности. За все отвергнутое счастье. За всю любовь, которую зажал в себе… В общем, попали мы конкретно! Не выбраться нам, Семеныч!!!
- Тихо! И без паники, - твердо приказал Федор Семенович. – Я и не такие ситуации разруливал. Я ж всю жизнь, считай, людьми руковожу и производством управляю. Давай-ка, докладывай по существу. Все, что знаешь.
- Тогда присядем, Семеныч, - предложил Организм. – Разговор-то, однако, долгим получится.
- Да уже не дольше, наверное, чем этот коридор.
Федор Семенович вдруг неожиданно почувствовал, что впервые за долгое время он ощущает прилив сил, а внутри загорелся огонек азарта. Похоже, ситуация была нестандартной, и в этом присутствовал определенный интерес.
- Итак, ты говоришь, Долговая Яма. Допустим. И нам надо из нее как-то выбраться. Так я понимаю задачу?
- Ну да, - согласился Организм. – Надо. Только как?
- А для этого, братец мой, надо сначала собрать всю информацию. Вот и начинай доклад! А я послушаю…
Организм начал говорить, а Федор Семенович вдруг с удивлением понял, что эта Яма начинает ему даже нравиться – пусть она даже и Долговая.
(Продолжение следует...)