Я – нестандартный ребенок. В нашей семье об этот время от времени говорят, вздыхают и вообще глючатся.

Бабушка (которая папина мама) говорит, что я просто разболтанный и невоспитанный, потому что я все делаю по-своему и не прислушиваюсь к старшим. Ей виднее, она всю жизнь проработала педагогом в школе. «Уж я бы за тебя взялась!», - говорит бабушка. У меня от этих слов сначала сжимается позвоночник, но потом я его расслабляю, потому что понимаю, что у нее взяться за меня все равно нет времени. Она ведь, хоть и на пенсии, из школы не уходит. Все еще делает детей воспитанными и собранными. Она хорошо воспитала папу, уж он-то очень собранный!

Папа тоже часто хмурит брови и говорит, что с таким характером я в жизни ничего не добьюсь и никогда не стану настоящим мужчиной, кормильцем и главой. Что мне не хватает целеустремленности и силы воли. Папа занимается бизнесом и часто уезжает по делам. С одной стороны, я по нему скучаю, а с другой – наверное, хорошо, иначе бы он замучил меня своей силой воли. Он ее воспитывает по-своему: заставляет меня терпеть лишения. Например, голодать по 3 дня. Или бегать на время. Или боксировать. А я не люблю бить по живому человеку, и экстрим мне тоже не нравится. А папа говорит, что я маменькин сынок и вообще слишком себя жалею, потому что очень долго сплю. Я правда очень люблю поспать. Потому что мне снятся такие интересные сны, что ни в каком кино не покажут! И если я с вечера задаю вопрос, во сне обязательно приходит ответ! Но папа считает, что я так просто оправдываю свою лень, и сердится на маму, что она занимается попустительством и потаканием.

А вот другая бабушка, мамина мама, наоборот, мой сон одобряет, но очень сокрушается, что я худенький. Она думает, что худенький – значит болезненный. Она все время читает «ЗОЖ» и лечится по народным рецептам. Она заставляет меня много есть и пить разные отвары, а когда я отказываюсь, говорит, что у меня нет уважения к старшим, и я не перенимаю опыт поколений. Я и правда не хочу его перенимать, потому что давно заметил: сначала ей понравится какой-нибудь рецепт, а уж потом что-нибудь болеть начинает. Наверное, чтобы лекарство можно было на себе попробовать. А я так не хочу! Я вообще чувствую себя здоровым. И вовсе я не худенький, у меня просто тонкая кость. Поэтому я и ем мало. Я думаю, что если я буду толстый, тонкая кость может сломаться, ей ведь тоже тяжело. Но бабушка все равно переживает.

Дедуля говорит, что я не энергичный. «Тютя-матютя», - вот как называет меня дедуля, только я не обижаюсь, потому что он любя и желает мне добра. Он в прошлом военный, а они все энергичные. Дедуля говорит, что мужчина должен стремиться все время расширять свои жизненные пространства, устранять противника и завоевывать новые территории. А я не понимаю, зачем нужны чужие территории, если ты и свою-то еще толком не освоил. Тем более что мне жизненного пространства вполне хватает, нигде не давит. А уж устранять противника… У меня противников нет, есть люди, с которыми я уже нашел общий язык, и те, с которыми пока нет. Так что же с ними воевать? Лучше договариваться. Я учусь договариваться, это мне больше по душе.

Еще у меня есть брат, он старше на 5 лет. Папа говорит, что вот он – настоящий мужчина, в нем есть здоровая агрессия. Это что же получается, что бывает еще агрессия больная? Надо это обдумать. Брат у меня правда очень агрессивный, чуть что – бросается отстаивать свои границы, и поэтому вечно ходит в синяках и царапинах. Даже на подбородке у него очень мужественный шрам – это он зимой с крыши в снег прыгал и на доску напоролся. Уж брат-то своего никакому противнику не отдаст! Он занимается спортом, ходит в горы и очень много ест, чем бабуля ужасно довольна. Брат посмеивается над тем, что я люблю помечтать, и что я могу какую-нибудь гусеницу целый час рассматривать, и что я много размышляю над прочитанным. Он говорит, что надо не думать, а действовать! Я брата люблю, но у нас с ним мало общих интересов, поэтому мы общаемся время от времени, когда графики совпадают.

Еще в нашей семье есть сестричка, она совсем маленькая, только что научилась ползать и сейчас осваивает новые пространства. Я очень люблю с ней возиться, мы как-то друг друга понимаем без слов. Она всегда улыбается, когда меня видит, и любит со мной играть. У нее такие глаза, как будто она все про нас знает, только сказать не может. Наверное, такие глаза называются мудрыми – я так думаю. Когда она чего-нибудь хочет, я всегда понимаю, что именно. Мама говорит, что это – редкий дар, понимать без слов.

С мамой мы тоже понимаем друг друга без слов. Мама у меня тонкая и звонкая, как струнка. Она очень смешливая, и я иногда специально ее смешу, чтобы послушать, как звенит струна. Мне нравится, когда мы с ней вдвоем сидим на диване, обнимаемся и молчим. Тогда я слышу, как у нее внутри начинается музыка, а у меня внутри – отзывается, и получается вместе, это называется дуэт. А еще к нам иногда присоединяется наша кошка Маруська, она тоже умеет делать музыку. Тогда мы уже звучим, как целый оркестр!

А сегодня у меня вышла неприятность. Мне написали замечание в дневник, потому что я спорил со старшими. А все получилось так: у Риты Соколовой собака заболела, и она опоздала на первый урок, пришла уже к самому концу. Потому что они собаку возили в ветеринарку, и ее там спасли! А на первом уроке мы писали сочинение про борьбу за мир, и наша русачка Нина Федоровна очень Ритку ругала. Наверное, это было правда важное сочинение, но ведь Ритка не виновата! И я сказал, что борьба за мир начинается с самых близких. Если им хорошо – то и у тебя внутри мир. А Нина Федоровна сказала, что есть еще обязанности и чувство долга, и наша обязанность – хорошо учиться и не пропускать уроки. А я сказал, если бы ваш муж заболел, вы бы тоже в больницу не поехали, а на уроки пошли? А она как пошла пятнами, как выскочит из класса! Мне потом уже девчонки сказали, что у нее мужа вовсе нет, и даже никогда не было. Эх я, обидел человека! Когда классная мне замечание в дневник написала, я даже не огорчился – я все про Нину Федоровну думал. Она же, наверное, переживает. Наверное, надо ей что-нибудь очень хорошее сделать. Познакомить ее, что ли, с кем-нибудь? У нас вон сосед одинокий – хороший дядька, программист, сосредоточенный такой, вежливый. Это идея, надо обдумать! Да, еще классная сказала мне, что это было жестоко. Ну, я уже совсем тогда расстроился.

- Мам, как ты думаешь, я жестокий? – спросил я у мамы, когда она расписывалась в дневнике.
- Ты? Да ты что, Колокольчик? Кто тебе это сказал? – очень удивилась мама.

Колокольчик – это только мама меня так называет. Она говорит, что я в раннем детстве плакал очень тоненько, как будто колокольчик звенел. А потом смеяться научился, и тоже так же.

- Ну, про Нину Федоровну – это правда жестоко? – продолжал мучительно разбираться в ситуации я.
- Слушай, Колокольчик. Сами слова – да, жестоко. Потому что ты случайно сказал правду, а правда часто бывает жестокой. Но ты сам по себе – вовсе не жестокий. У тебя же не было злого умысла! Ты не хотел ее обидеть. Ведь так?
- Так, - согласился я. – Я хотел просто, чтобы все было по справедливости. Ритке же и так плохо, у нее собака больная, зачем ее еще ругать? Что, от этого сочинения мир рухнет, что ли?
- А это смотря на чем будет стоять твой мир, - сказала мама. – Если на стопке тетрадей – тогда рухнет. Если ты зацикливаешься на чем-то одном – мир становится неустойчивым, понимаешь?
- Кажется, да. Вот если бы у тебя был только я, и я куда-нибудь девался, твой мир бы рухнул, и ты бы плакала и переживала. А так у тебя нас целых трое, еще есть папа, и бабушки, и дедушка, и если что – твой мир будет на них опираться. Да, мам?
- Да, дорогой. Только ты никуда не денешься. Ты – наш Колокольчик. Ты нам нужен. И всем нужен.
- А зачем я всем нужен?
- Каждый кому-нибудь нужен, и все вместе – друг другу. Кто-то завоевывает пространства, кто-то учит других, кто-то – создает разные вещи, а кто-то – творит красоту. У каждого – свой талант. Миру нужны все люди, мы – его опора, - мама прижала меня к себе и говорила задумчиво, будто бы и не мне, а туда – в мир.
- А я? Я для чего нужен миру? – продолжал допытываться я.
- А у тебя есть свои таланты – ты добрый, ты любознательный, ты наблюдательный, ты пытаешься всех понять и помирить, ты умеешь налаживать отношения – разве этого мало? – улыбнулась мама и взъерошила мне волосы.
- Не знаю… - я правда не знал. – Я думаю, вот кем я буду потом, когда вырасту?
- Ты будешь Колокольчиком, - пообещала мама. – Я не знаю, кем ты захочешь стать, зато знаю, что ты всегда будешь звенеть. Будешь напоминать о том, что на нас опирается мир, и что нам всем надо быть добрее друг к другу. Твой колокольчик будет звучать, а души других людей – отзываться.
- А почему тогда сейчас все говорят, что я какой-то не такой? Вот я звеню-звеню, а они вроде бы и не слышат. Ничего не понимаю! - вслух размышлял я.
- А тебе и не надо ничего понимать, нужно просто звонить, - посоветовала мама. – Многие люди разучились доверять своим чувствам, и бредут наощупь, в темноте. Падают, лбами сталкиваются, на острые углы натыкаются, синяки и шишки набивают. Они слышат тебя, но не понимают, куда идти. Но если колокольчик будет звучать постоянно, рано или поздно они потянутся на звук. И ты покажешь им, куда идти, Колокольчик мой ненаглядный…

… Пришла Маруська, потянулась, замурчала и вспрыгнула мне на колени. В своей кроватке проснулась и заворочалась сестричка, открыла глаза, увидела меня через сетку и улыбнулась. Я тоже ей улыбнулся, покрепче обнял маму и закрыл глаза, чтобы лучше слышать звон ее струны. И очень скоро я поймал мамин звук, а потом добавил свой колокольчик, и Маруська замурчала громче, и сестричка что-то залепетала на своем языке. И все это сложилось в многоголосую музыку, которую (я теперь понял!) творили мы, опоры мира, все четверо – настраиваясь по единому камертону Любви.

Посвящается моему любимому брату Константину.

Подмастерья в кузнице менялись часто. Иные сами становились мастерами и оставались навсегда, иные уходили, освоив азы кузнечного дела – то, что необходимо для повседневной жизни. Вот и в это утро в кузнице появилась девчонка – тощая, но крепенькая, с упрямым лбом и живыми любопытными глазенками.
- На выучку? В первый раз? – сурово спросил Главный Кузнец.
- Ага, дяденька, - шмыгнула носом девчонка. – Мамка отправила. Иди, говорит, учись, пора уже тебе самой свое счастье ковать.
- Ну-ну. Дело мамка говорит. Ну, ты пока присматривайся, спрашивай, если что. Да смотри к горнам почем зря не суйся – обожжешься.
- Ладно, дяденька, не буду соваться, - пообещала девчонка и двинулась вглубь кузницы - осваиваться.
Кузница была большая и производила впечатление. Пылали горны, стучали по наковальням молотки, раздувались меха, отовсюду слышался лязг и грохот. Работали и мужчины, и женщины – здесь, в кузне, все были равны, и каждый был занят своим делом. Ковал, стало быть.
Девчонка шла между рядами, смотрела, примечала.
- Тетенька, а это что будет? – спросила она у могучей женщины, лупившей молотом по длинному металлическому бруску.
- Меч это будет. Оружие такое, - объяснила женщина, не прерывая размеренных движений.
- А зачем оружие?
- Ну как зачем? Жизнь – штука серьезная, полна опасностей. Надо быть во всеоружии! – объяснила женщина. – Кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет. Уразумела?
- Уразумела, - кивнула девчонка и двинулась дальше.
Худосочный мужчина в очках раскаленными щипцами гнул какую-то железяку. Было видно, что ему трудно – пот с него катил градом и лицо напряглось.
- Дяденька, помощь нужна? – деловито осведомилась девчонка.
- Нет, дочка, я уж без помощников. Тут каждый сам себе кует, - приостановился мужчина, отирая пот.
- А что вы куете? – полюбопытствовала девчонка.
- Подкову кую.
- А зачем?
- На счастье, - объяснил мужчина, вновь принимаясь за работу.
- А у вас что, нет в жизни счастья? – не отставала настырная девчонка.
- Счастье, дочка, такая штука – всегда мало, всегда для счастья чего-нибудь да не хватает.
- А когда подкова будет, тогда хватит?
- А кто его знает… Ну, не хватит, так следующую ковать начну, - устало сказал мужчина и кинул подкову в чан с водой. Вода зашипела, во все стороны повалил пар. Девчонка отпрыгнула и поспешила дальше. Но вскоре снова остановилась – там хрупкая девушка раскладывала на столике кованые розы. Она заметила девчонку и улыбнулась:
- Нравится?
- Очень красиво, - зачарованно смотрела на розы девчонка. – А они из чего?
- Как из чего? – удивилась девушка. – Из металла! Здесь, в кузнице, все из металла.
- А для чего вам металлические розы? – наморщила лобик девчонка. – Вам что, живые не нравятся?
- Очень нравятся. Поэтому я их и кую. Чтобы украсить ими свой дом, ну и вообще свою жизнь.
- А настоящими украсить не пробовали? – продолжала допрос девчонка.
- Настоящие быстро вянут, - назидательно объяснила девушка. – Да и потом – сказано ковать, значит – надо ковать. Понимаешь?
- Не понимаю, - упрямо мотнула головой девчонка. – Мне живые больше нравятся.
- Ну и ладно, куй что-нибудь другое, - махнула рукой девушка. – Здесь много всего. Иди, смотри.
К вечеру девчонка обошла всю кузницу, задала кучу вопросов и пребывала в глубокой задумчивости.
- Ну что, освоилась? – дружелюбно спросил Главный Кузнец. – Как тебе, понравилось?
- Не пойму еще, - уклончиво сказала девчонка. – Все грохочет, и жарко, аж голова заболела. И все чего-то по железякам лупят.
- Глупышка! А ты что ж думала, свое счастье ковать так тебе просто? Помучиться придется!
- Как это – «счастье ковать»? – не поняла девчонка.
- Да вот так и ковать. Человек – сам кузнец своего счастья, слышала про это? А стало быть, как ты над ним потрудишься, такое счастье у тебя и будет, - снисходительно объяснил Главный Кузнец.
- Какое же счастье, когда мучаешься? – продолжала допытываться девчонка.
- А вот такое и счастье. В муках добытое, в огне закаленное! - бодро сказал Кузнец и пошел по своим делам.
- Ничего себе счастье! – пробормотала себе под нос девчонка. – Ужас какой-то…
Назавтра девчонку поставили подмастерьем к инструментальщику. Весь день она помогала выдавать тяжеленные кувалды, молотки и молоточки, клещи, зажимы и прочий кузнечный инструмент. К вечеру она выглядела усталой и сердитой.
- Не нравится мне этот инструмент, - сообщила она инструментальщику. – Он какой-то злой. Похож на орудия пыток.
- Ну ты смотри какая привередливая! Ишь ты, подмастерье… – подивился инструментальщик. – Не видала ты орудия пыток… У нас здесь и такое куют, сходи, посмотри.
- Тоже для счастья? – съязвила девчонка.
- А как же, - спокойно подтвердил мастер. – Счастье, оно ведь разное. Кому-то и такое надо. Слыхала выражение «счастья пытать»? Ну вот, это для того инструмент и есть…
- Не нравится мне это, - пробурчала девчонка.
А на следующий день ее поставили подмастерьем к кузнецу и даже вручили маленький молоток. Она честно отпахала весь день, по обыкновению задавая кузнецу кучу вопросов.
- Ну ты и достача, подмастерье, - пожаловался кузнец в конце дня. – Я от тебя больше устал, чем от молота. Ну зачем тебе знать – почему да отчего? Я вот кую – лишних вопросов не задаю. Знаю, что и родители мои счастье ковали, и деды, и прадеды. Традиция!
- Что ж тогда они ковали-ковали, да ничего по наследству не передали? – сумрачно спросила девчонка. – Или ленились?
- Ничего они не ленились, - насупился мастер. – Просто так положено – ковать. Испокон веков!
- А я не хочу, как испокон веков! – объявила девчонка. – Я хочу разобраться.
В последующие дни она разбиралась. Смотрела, как и что положено делать, и что получается в результате.
- Вот зачем вам доспехи? – дергала она за рукав мастерицу, только что закончившую клепать латы.
- Для защиты от врагов! – отвечала мастерица, любовно оглаживая шлем с забралом. – В этих латах я буду неуязвима. Никто меня не увидит!
- Ну ладно враги не увидят, но и друзья тоже, - докапывалась вредная девчонка. – Вас и рукой погладить невозможно будет, кругом один металл.
- Меня однажды так «погладили» – мало не показалось, - усмехнулась мастерица. – Пусть уж лучше металл… Оно как-то безопаснее.
- Ну уж нет, это не по мне, - мотала головой девчонка.
Однажды Главный Кузнец подозвал ее и спросил:
- Ну, освоилась? Не пора ли тебе самой попробовать, как свое счастье куют?
- Не пора, - дерзко ответила девчонка. – Я еще не разобралась, откуда заготовки появляются.
- Знамо, откуда. Со склада! – объяснил Главный Кузнец. – Да зачем тебе это?
- Я знаю, что со склада, - тряхнула челкой девчонка. – А на склад откуда?
- Из руды выплавляется. Экая ты настырная! Хочешь в плавильную? Там жарко! Не детское дело.
- Хочу, - коротко сказала девчонка. – Я вам не дите малое. Я хочу разобраться!
- Ну разбирайся, я распоряжусь, чтоб пустили, - разрешил Главный Кузнец, и подумал: «Упорная! Хорошим мастером будет!».
В плавильной и правда был настоящий ад. Ревущее пламя, раскаленный воздух, огонь и тьма вперемежку. В цеху работали молчаливые чумазые люди в кожаных передниках и рукавицах. В огромные печи целыми вагонетками засыпали измельченную руду, там она плавилась, а потом по специальным желобам стекала в емкости, и уже оттуда – в формы. Формы остужали, и из них вынимали аккуратные брусочки – те самые, которые потом пойдут в кузнечный цех. Туда, где испокон веков люди куют свое счастье.
Девчонка смотрела на все это мрачным взглядом, и ей явно не нравилось то, что она видит. Напоследок, покидая цех, она ухитрилась стянуть с вагонетки небольшой кусок руды. Сама не знала зачем – так, захотелось. С тем и вернулась в кузнечный цех.
- Ну как, разобралась, подмастерье? – спросил ее Главный Кузнец.
- Нет еще, - буркнула девчонка. – Я так и не поняла, из чего куют счастье? Что-то не слышала я никогда про «счастливую руду». Где ее добывают?
- Ну ты дотошная, подмастерье, - одобрительно покачал головой Главный Кузнец. – Руда получается из сырья. А сырье каждый приносит с собой. Складываем в емкости, обрабатываем под высоким давлением, а потом под пресс пускаем, дробим – вот так и выходит руда.
- Хочу посмотреть, - загорелась девчонка.
- Не положено. Вот когда станешь мастером, принесешь свое сырье – тогда и увидишь. А покуда вникай. Ты подмастерье шустрый, из тебя хороший мастер получится – настоящий кузнец своего счастья. Иди, работай.
Девчонка задумчиво кивнула и пошла, но не к кузнецам, а к выходу. У нее был пытливый ум, и она не любила поступать «как все». А слово «не положено» еще больше подстегнуло ее любопытство.
На улице она наконец-то вдохнула полной грудью, подставила лицо под свежий ветерок и нащупала в кармане кусок руды. Он был теплый, и ей даже показалось, что он слегка запульсировал в ее ладошке. Она отошла в сторонку, села на какое-то бревно, достала свою добычу и стала пристально рассматривать.
Кусок неправильной формы. На металл даже и не похож – скорее, минерал. Невзрачный, и в то же время симпатичный, очень естественный. Как солнце, или как дождь, или трава. Теплый и словно бы живой. Когда на руду упал солнечный луч, он засверкал и заиграл поблескивающими искорками, и девчонка подумала, что это он так перед ней выпендривается, хочет ей понравиться. Подумала – и сама прыснула от такого нелепого предположения.
- Ты живой? – спросила она. Разумеется, камешек ей ничего не ответил, только запульсировал сильнее – теперь в этом не было сомнений.
- Ты похож на маленькую зверюшку, - сообщила ему девчонка. – Такой же теплый и смешной. И ты мне нравишься.
Камешек заискрился и запрыгал в ее ладошке.
- Ух ты! – восхитилась девчонка. – Это ты мне так отвечаешь? Ну ничего себе! Оказывается, ты не простой камешек. Наверное, я тебя не просто так стащила. Может быть, на счастье?
Камешек завибрировал, засиял, и это сияние коснулось ее лица, защекотало нос. Девчонка зажмурилась и чихнула. И в нее хлынули самые неожиданные образы – белые пушистые одуванчики, и радуга над полем, и весело щебечущие птицы, и какой-то карапуз с плюшевым зайцем в ручонках, и парочка на скамейке, и звездное небо, и белый кораблик на водной глади. Все это наполнило девчонку таким чистым, радостным счастьем, что она даже дышать забыла.
А когда она открыла глаза, то увидела, что камешек на ее ладошке рассыпался, превратился в кучку всего-на-свете, и в этом еще угадывались прежние образы – и одуванчики, и радуга, и звездное небо… Так это и есть сырье??? А среди всего этого лежало семечко. Настоящее семечко, некрупное, но явно живое.
- Чудесаааа, - прошептала девчонка. – Зерно в камне, это ж надо!
- Ого! Семена Счастья? Ну ты и шустрая, подмастерье! – раздалось совсем рядом.
Девчонка испуганно вскинула голову и сжала кулачок с зернышком. Она и не заметила, как к ней подошел Главный Кузнец.
- Да ты не бойся, я не отберу, - засмеялся Кузнец, заметив ее испуг. – Просто интересно, как тебе это удалось?
- Я не знаю, - ответила девчонка. – Случайно.
- Семена Счастья случайно не находят, - улыбнулся Кузнец. – Семечко счастья приходит только к тем, кто готов его взращивать.
- Как это – «взращивать»? – удивилась девчонка. – Его ведь куют!
- Куем потихоньку, - вздохнул Кузнец. – Когда-то люди умели добывать счастье из всего-на-свете. Что случилось – то и счастье. И потери, и приобретения – все к лучшему, все на счастье. Утром проснулся - счастье. Ноги ходят – счастье. Курица снеслась – счастье. Зима прошла – счастье. А потом человек стал ненасытным. Ему все казалось, что для счастья чего-то не хватает. Тогда человек и придумал – ковать свое счастье.
- Но это же неправильно! – возразила девчонка. – Вот оно, счастье, у меня в руках! Я это точно почувствовала! Зачем его сначала спрессовывать, потом переплавлять, а потом еще и ковать, чтобы получилась мертвая вещь из металла? Пусть даже и красивая! Как те розы… Красивые, но неживые!
- Эх ты, подмастерье… А если человек по-другому не умеет? Если для него счастье – в преодолении трудностей? Если он другого счастья не знает? Если он счастье из малого семечка взращивать не умеет?
- Так надо ему объяснить! – воскликнула девчонка. – Рассказать ему, как все на самом деле!
- Да что ж ты, подмастерье, думаешь, что умнее всех? – усмехнулся Главный Кузнец. – Сырье-то откуда берется? Сами несут… Знают они, как все на самом деле. Только хочется им ковать свое счастье! Предки ковали – ну и они куют. Испокон веков.
- Слышала я уже про «испокон веков», - заявила девчонка. – Только я так не хочу! Я как представлю, что надо утром надо вставать, нести вчерашнее сырье в кузню, а потом целый день ковать, ковать, ковать… И в огонь свое счастье совать, и молотом лупить, и в холодной воде закалять. А в результате – какая-нибудь фигурная решетка на окна, как в тюрьме, только чуть покрасивше. И снова ковать… Ну уж нет!
- И что ты намерена делать? – прищурился Кузнец.
- Домой пойду. Семечко Счастья сажать.
- А вдруг не приживется?
- Приживется. А не приживется – другое найду. Я теперь знаю, что счастье можно взращивать. Вот и буду! Потихоньку, помаленьку научусь. Вы не думайте, я трудолюбивая!
- Да уж заметил, - засмеялся Кузнец. – У тебя получится. Настырная ты. Ну, коль решила – так беги, сажай. Подмастерье…
Девчонка поднялась, попрощалась и припустила прочь от кузни. Главный Кузнец с улыбкой смотрел ей вслед. Сколько таких он уже провожал - тех, что намахались молотками, наглотались соленого пота, наковались досыта и поняли, что счастье вовсе не надо ковать, оно и в виде сырья вполне пригодно у употреблению… Но вот так, чтобы подмастерье до всего своим умишком дошел – это редко бывало.
- Да уж, подмастерье! Хороший получится мастер, - подумал Главный Кузнец, глядя ей вслед. – Жаль только, что в другой области. Ну, садовники миру тоже нужны. А то откуда взяться в нем Семенам Счастья?

Обеденный перерыв закончился быстро. Амброзия сегодня была, как обычно, хороша, а нектар – так себе, не очень. Но я все равно напитался и легко вознесся в Горние Выси. Симпатичное местечко, я вам скажу! Я горд, что мое рабочее место теперь здесь.
Я пролетел мимо двух облаков и нырнул в третье – это и есть мой офис, я здесь работаю. В небесной Канцелярии, в отделе Исполнения Желаний, в группе индивидуальных заказов. Младшим Ангелом. Мне еще даже букву не присвоили, опыта у меня пока маловато, набираю потихоньку. Шеф-Архангел называет таких, как я, «офисный планктон». Он вечно подхватывает на Земле сленговые выражения и употребляет их к месту и не к месту. Иногда это раздражает, и приходится напоминать себе, что я все-таки Ангел, хоть и Младший, а значит, и терпение у меня должно быть ангельское.
Старшие Ангелы уже сидели за мониторами и моделировали заказы.
- Слушай, Младший, сгоняй в Отдел Несбывшихся Желаний, поройся в архиве! – сказал Ангел-Ю. – Сдается мне, что эта дамочка уже делала такой заказ, но не востребовала.
Я радостно помчался в архив. Люблю такие поручения, все-таки разнообразие. Я со свистом несся, по дороге взмахом крыла приветствуя встречных Ангелов, летящих по своим делам. В основном это были такие же, как я, Младшие, которых гоняют со всякими поручениями, но ведь когда-нибудь нас повысят! Лучше сразу готовить почву для деловых контактов.
Ангел-Архивариус быстро нашел Несбывшееся Желание, записал его на меня, и я было вознамерился отправиться в обратный путь, но Архивариус тормознул. Я его понимаю. В Архиве скучно, и, наверное, было бы пыльно – если бы на Небесах существовала пыль.
- Да не торопись ты! У нас впереди вечность!
- Ага, вечность! – не согласился я. – У нашего Архангела вся вечность заканчивается через 15 минут. А потом ругается.
- Архангел? И ругается? – удивился Архивариус.
- Ага, - подтвердил я. – На Земле нахватался у скинхедов, так иной раз такое загнет, что черти в Аду завидуют, просят слова переписать.
- Что там у вас интересного? Нового что? – поинтересовался Архивариус. – А то сижу тут, весь в Прошлом. Погряз в несбывшихся желаниях. Скоро крылья атрофируются.
- Да что у нас нового? Все как всегда. Люди заказывают, мы моделируем, передаем в отдел Реализации.
- А что заказывают? – не унимался Архивариус.
- Да что и всегда! Денег побольше. Любовь неземную. Квартиру, машину, дачу. Здоровья крепкого. Счастья в личной жизни. Детей умненьких.
- Скукота же, - с пониманием посочувствовал Ангел-Архивариус. – Рутина…
- Да, креативные желания редко заказывают, - согласился я.
Вдали ощутимо громыхнуло.
- О, никак Сам кого-то разносит, - с уважением прислушался Архивариус.
- Слушай, полечу я уже! – взмолился я. – А то меня бы не разнесли.
И рванул на свое рабочее место. Моего долгого отсутствия, кажется, никто не заметил. В отделе шло толковище. Возмущался Ангел-Б.
- Слушай, ну как это можно смоделировать? Она заказывает выигрыш в лотерею. Каждый вечер целый месяц пишет по 21 разу «Я выигрываю в лотерею крупную сумму». И не указывает, какая сумма для нее считается крупной. Я что, опять сам выдумывать должен? А она потом скажет: «Я совсем не столько хотела»? Ладно, пусть. Но ведь она вообще не верит, что ей в жизни может повезти! Ведь даже мысли не допускает, что именно она достойна!
- Слушай, ты не бушуй, - рассудительно посоветовал Ангел-Ц. – Заказ к исполнению принят? Принят. Виза стоит? Стоит. Ну так и выполняй!
- Да сколько, сколько выигрыш-то моделировать? При ее-то скромных запросах?
- А чего она на них приобрести хочет? – вмешался Ангел-Ю.
- Так не говорит! И не пишет! Просто – «крупную сумму», и все, - поник Ангел-Б.
- Значит так. Берешь ее зарплату. Умножаешь на 2. Ну на 3, в крайнем случае. И пусть выигрывает. Будем считать это крупной суммой, - решил Ангел-Ю.
- Но у нее зарплата с гулькин нос, - предупредил Ангел-Б.
- Ну и ладно. В следующий раз будет корректно заказы формулировать, - хладнокровно сказал Ангел-Ю.
- И то правда! – обрадовался Ангел-Б. – Ща смоделирую.
- Может, все-таки побольше? Ну хоть на 10 умножить? – робко подал голос я. Было жалко дурочку, которая целый месяц каждый вечер по 21 разу старательно писала желание.
- Нечего ресурсы разбазаривать! – отрезал Ангел-Ю. – Вселенная изобильна, конечно, и всего на всех хватит, но надо правильно заказы формулировать. И вообще: жалость – разрушительное чувство, недостойное Ангела.
Я спорить не стал. Ангел-Ю одно время работал при Источнике Изобилия, ему виднее.
- А ты чего тут? Принес? – спохватился Ангел-Ю.
- Ага, вот! – опомнился я.
- Давайте, братцы Ангелы! Все сюда! Будем разбираться! – зычно возгласил Ангел-Ю. – Итак, дамочка заказала Спутника Жизни. По нашим данным, желание уже отделом исполнялось, в Реализацию было направлено, но осталось невостребованным.
- Я оглашу материалы, - вызвался Ангел-Ц. - Вот, смотрите! Заказала мужчину аккуратного, самодостаточного, богатого, щедрого, умного, доброго, ласкового, спортивного, любящего, семейственного, верного, и чтобы принимал ее такой, какая она есть. Ну ни фига себе запросы! Кто выполнял заказ?
- Ну я, - оторвался от монитора Ангел-М. – Замучился искать, на Земле такие ангельские особи мужского пола практически не встречаются. Два года искал, нашел в деревне Пупырево. И что?
- Так, посмотрим в архивных данных причины отказа, - углубился в материалы Ангел-Ц. – Ага, вот. Во-первых, высшего образования нет. Во-вторых, не хочет из деревни уезжать, у него там фермерское хозяйство. В-третьих, денег много на благотворительность разбазаривает.
- Ну так и что? – как ужаленный вскинулся Ангел-М. – Первые два параметра она вообще не учитывала. А последний – так она же хотела щедрого! Он и есть щедрый!
- Не то она имела в виду в смысле щедрости, - высказал предположение Ангел-Б. – То, что для нее – это щедрость, а если для других – расточительство.
- О времена! О нравы! – патетически воскликнул Ангел-Ю, пожав плечами. Крылья его слегка поникли.
- Ну так что с ее новым заказом-то? – уныло спросил Ангел-М. – Опять мне?
- Опять, - подтвердил Ангел-Ю. – Только ты теперь не парься, не торопись. А то вдруг опять не угодишь? А зачем нам отказами показатели портить? Пусть подумает, определится…
- Ладно! – повеселел Ангел М. – Не торопиться – это можно. У нас впереди вечность!
«А у нее?» – подумал я, но отогнал эту мысль. В самом деле, сама же виновата, не знает, чего хочет!
Придя к консенсусу, мы все вылетели на свежий воздух воскурить фимиам. Но насладиться ароматным дымком и задушевными беседами в полной мере нам не дали. Шеф-Архангел протрубил общий сбор.
Когда мы занырнули в облако, в отделе царил ажиотаж. Мелькали Ангелы из других отделов, я даже двух Архангелов заметил. Группа Коллективных Желаний держалась в кучке и казалась слегка озадаченной, даже крылья застыли вопросительными знаками.
- Слушай, что-то грядет! – обеспокоенно сказал Ангел-Ю. – Коллективщики-то как напряглись… Неужели какая-то сволочь опять войну заказала? И в корректной формулировке?
- Да нет, не думаю, - вмешался Ангел-Ц. – Я у них раньше работал, моделировал заказ по Ирану, там по-другому было. Чувствуете, атмосфера-то не накаленная?
- Да, - согласился я. – У меня, наоборот, крылья радостно трепещут. Атмосфера явно приподнятая.
Но когда появились работники Высшего Плана - Ангелы Временного Континуума, Ангелы Света, а потом Архангел-Вдохновитель, ведущий под уздцы крылатого коня Пегаса, я уже вообще перестал что-то понимать.
- Слушайте, может, Конец Света начинается? – робко предположил я.
- Ты что, дурак? – накинулись на меня Ангелы. – На Конец Света всех Сам собирать будет. Конец Света – действо масштабное, глобальное. Да его еще и не подготовили, проект совсем сырой. Когда это еще будет…
Я устыдился. Что это я, в самом деле, нагнетаю? Ну, собрали всех. Ну, Архангелы прибыли. Подумаешь! Может, премии будут раздавать. В виде амброзии.
Шум моментально стих, и мысли мои улетучились, когда появился Верховный Архангел. Я его вблизи видел в первый раз и поэтому смотрел во все глаза. Он был лучезарный и очень величественный. Впечатляющий, в общем. А когда он начал говорить, я замер – так это было просто, веско и убедительно.
- Уважаемые Ангелы! Труженики Небесной Канцелярии! Все мы здесь собрались по важному поводу. В отдел Исполнения Желаний поступил заказ. Заказ групповой, они хотят издать Книгу.
- Ну и что? – вырвалось у меня. – Мы этих заказов на книги пачками получаем, тоннами издаем.
- Тихо ты! – шикнул на меня Ангел-Ю. – Значит, не простая Книга, если всех здесь собрали.
Верховный Архангел хоть и был далеко, но услышал. Или угадал.
- Вот тут молодежь задает резонные вопросы: ну и что, что Книга? Мало ли их выпускают? Но это будет не простая Книга. И я передаю слово Архангелу Исполнения Желаний.
Шеф-Архангел выступил вперед и расправил крылья.
- Да уж, заказ необычный. Креативный, прямо скажу, заказ!
Ангелы из группы Креативных Заказов оживленно зашевелились. Работы у них было маловато – скучали.
- Издание книги заказала группа товарищей с Земли. Казалось бы, что необычного? Но! – Шеф-Архангел для убедительности хлопнул крыльями. – Во-первых, эта группа называется «Седьмое небо».
- А-а-а-а-а, - прошел шелест по собранию. Седьмое Небо у нас тут – курортный слой, мы на нем отпуск проводим. Там дивно, радостно, волшебно, сплошная нирвана. Интересно, у них нам тоже? Раз они так называются?
- Второе. Их цель! Понимаете, у них цель – познание механизмов Счастья и распространение информации в Мир. Ощущаете?
- Ого! Высокая цель, - с уважением проговорил Ангел-Ю. – Для Земли так даже где-то дерзкая.
Я тоже ощущал уважение. Познание Счастья – это из реестра Божественного Предназначения. Проходит под патронатом Верховного Архангела. Я даже не очень-то и разбирался в таких вещах, а они вот раз – и замахнулись. Ну уж эти люди! Непредсказуемые существа.
Тем временем Шеф продолжал:
- Еще один момент. Их имена! Я вот тут полистал материалы, много интересного нашел – Ангел-А. Дальше: 7Ангел. Или вот Фея Счастья. Еще Ангелинка. Св.Ра – был такой бог, в Египте, кажется. Ну, не буду продолжать, тенденция, думаю, ясна.
- Да уж, список сотрудников – прямо как в родном отделе, - пошутил Ангел-Ц.
- Так а в чем проблема? – громко спросил Ангел Света. – Мы-то со всей душой. Путь осветим, Путеводную Звезду зажжем, Просветление обеспечим. Энергии подбросим, сколько надо.
- Я на них уже давно работаю, - включился Архангел-Вдохновитель. – Пегаса совсем загонял, Творческого Вдохновения туда направляю больше, чем Россия газа в Европу.
- Проблема есть, - степенно сообщил Шеф. – Слово Ангелам Временного Континуума.
Архангел Временщиков был тоже здесь. Он и взял слово.
- Проблема в том, что Сам, когда визировал заказ, решил, что это должна быть Великая Волшебная Книга. А Великая Волшебная Книга требует тщательной подготовки. Продумывания каждой страницы, каждой строчки! Но заказчики слишком торопятся. Им все надо сразу, вскачь, погорячее! А у нас, между прочим, еще звезды не сошлись. Реперные точки не определились. Перекрестья судеб не подтянулись. Представляешь, скольким судьбам там придется скреститься? Не время еще, не время!
- Да, если бы это был детектив Маруси Сидоровой «Кто убил хомячка», тогда без разницы, - поддержал Шеф. – А здесь нужна филигранная подготовка! Четкая концепция! Тщательнейший подбор материалов! Издательство оптимальное подыскать! Редактору правильные мысли внушить! Может, даже Промывку Мозгов реализовать!
- Да, и поэтому нам приходится их искусственно тормозить, - подхватил Шеф Временного Континуума. – Чтобы дров не наломали, замысел Творца не испортили. А знаете, как трудно? Они же там сплошь и рядом Волшебники, такими Энергиями играют! Их гасить – проблема для всего отдела. А ведь приходится! Мы уже и на субботники выходим…И на воскресники…Отпуска временно отменили…
Да, - охотно включился Ангел-Ю. – Мы их индивидуальные желания часто исполняем. Так любо-дорого посмотреть! Четкие заказы! Корректные формулировки! Визируются Самим влет! Исполняются на ура!
- Там пара-тройка таких…особо активных есть, - доверительно сообщил Шеф Временщиков. – Так приходится им временно мозги выключать, когда они за Книгу берутся. Лениться заставлять, время растягивать. Хорошо еще, не сопротивляются, с пониманием относятся. А то бы нам вообще хана…
- Подведем итоги, - прервал дискуссию Верховный. – Итак, Творец поддерживает этот проект однозначно. Заказ принят, виза имеется. Но Сам требует некоторой корректировки! У него есть свои идеи!
- Ага, он после Библии к книгоиздательству до сих пор неравнодушен, - насплетничал Ангел-Ц.
Вновь вступил в дискуссию Верховный.
- Я беру заказ под личный патронат. Ангелы Света свою программу изложили, мы ее одобряем. Ангелам-Вдохновителям продолжать в том же духе: пусть творят! Это же только первая их Книга, а сколько еще впереди… Временщикам рассчитать оптимальное время для подготовки и выхода Книги. Торможение применять по ситуации. И внушить им: торопливость нужна при ловле блох, а для Книги нужна тщательность! Ей все равно быть. Потому что здесь, на Высшем Плане, она уже ЕСТЬ! – и он жестом фокусника выхватил откуда-то из-под левого крыла толстенький симпатичный томик, распространяющий аромат свежей типографской краски.
- Правильно, - одобрил Ангел Ю. – Дело говорит. Уж больно многоплановый заказ, обширный. Моделировать придется – жуть. И у нас тоже отпуска временно отменят, проверено практикой. У тебя когда отпуск-то?
- Через неделю собирался, - уныло вспомнил я.
- Всем отделам Небесной Канцелярии быть в боевой и творческой готовности, - подытожил Верховный Архангел. – Будем работать на данный заказ!
Он первый вылетел из зала, Ангелы тоже начали разлетаться. У меня как-то крылья ослабели в тоске по неудавшемуся отпуску. Но тут сзади мне на плечо опустилась могучая длань. Я поднял глаза, это был Шеф.
- Ну что, малыш, полетишь на 7 Небо, - приказал Шеф.
- В отпуск? – ошеломленно спросил я.
- На работу. В командировку. Полетишь к ним. На то 7 Небо, на Землю. Надо их поддержать, не возражаешь?
Еще бы я возражал!
- Но почему я? – мне никак не верилось в свое счастье. – Я же еще Младший?
- Пора тебе расти, сынок. Это твое первое самостоятельно задание. Значит, теперь ты Ангел-Стажер. Вот сделаете Книгу – получишь Старшего. И букву в имя.
- А какой срок вы мне даете? – спросил я.
- Не мельтеши крыльями, Ангел. У нас впереди – вечность, - усмехнулся Шеф. И улетел.
А я остался. «Интересно, какую вечность мне отмерят на Книгу эти беспокойные Волшебники с 7 Неба? Да и фиг с ним, на месте разберемся», - подумал я.
И расправил крылья, чтобы немедленно лететь к ним на помощь.

Сбыча мечт (Эльфика)

Творец заскучал.
Когда-то, у Начала Времен, он сотворил Мир и сделал его достаточно разнообразным, изменчивым и непредсказуемым, чтобы всегда случалось что-то новенькое.
Но Творец на то и Творец, чтобы непрерывно творить. Это его сущность, и ничего не поделаешь! Поэтому Архангелы, курирующие разные отделы Небесной Канцелярии, все время кротко ждут: что еще придумает Создатель? Какую новизну захочет привнести в созданный им же Мир?
Вот и сейчас он задумчиво лежал на животе, на уютном облачке, подперев голову руками, и посматривал вниз – туда, где воплощали и развивали его идеи созданные им Люди.
- Слушай! Давай-ка салют устроим! Давно не устраивали, - предложил он Ангелу-Референту.
- Какого рода салют? – уточнил Референт. – Взрыв на макаронной фабрике? Внушить мэру Глушкову гей-парад наконец дозволить? Или, напротив, организовать победу российского футбола в мировом масштабе?
- Ты где это такого нахватался? – с изумлением приподнял голову Творец. – Или это у тебя юмор такой?
- Юмор, - признался Референт. – Вчера ребята из Пресс-центра подшивку земных газет принесли. Анекдоты, происшествия, светская хроника… Там такого начитаешься…
- Библию читай, - посоветовал Создатель. – Вот уж книга так книга… До сих пор никто ничего умнее не придумал. Там тебе и происшествия, и пришествия, и светская хроника…
- Я должен за прессой следить! Я же ваш Референт! – обиженно напомнил Ангел.
- Референт, референт… Читай, конечно, только чиститься от негатива не забывай, - ворчливо сказал Создатель. – А то знаю я этих борзописцев… Их даже черти в Аду боятся.
- Боятся, - вздохнул Референт. – Да вы не волнуйтесь, чищусь я, чищусь…
- Да, и мэра Глушкова ты мне не трожь! – вспомнил Господь. – Он у них там навроде как я у вас здесь. И царь, и бог. Сказал – значит, пусть слушаются! Понятно?
- Понятно. Не трогать царя и бога Глушкова. Чего ж не понять?
- И геев не трожь! – грозно сказал Бог. – Если я их сам придумал, так никому в обиду не дам. Хорошие люди, безвредные, пусть бы прошлись, только человечество еще до нужного уровня толерантности не дозрело. Все бы им делить на черное и белое…
- Угу. Ну так что насчет салюта? – деликатно вернулся к теме Ангел-Референт.
- Давай-ка звездопад организуем, что ли. Чтобы видно было на всей Земле. И чтоб красиво. Запиши.
- Звездопад, - записал Ангел-Референт. – Заметано, Отче. Сделаем красиво, всем на загляденье. То-то Отдел Исполнения Желаний заказов получит! За год не разгребутся, - и Ангел даже хихикнул в предвкушении наплыва заказов.
- Не понял, - снова оторвался от созерцания Творец. – А как связаны звездопад и желания?
- Вы что, Создатель мой, правда не знаете? – удивился Ангел. – Да нет, наверное, просто забыли. Дело в том, что на Земле есть поверье: увидишь падающую звезду – загадай желание. Ну вот! И загадывают. А тут – целый звездопад.
- И что, правда сбывается? – спросил Творец, приняв сидячее положение. Похоже, скука его прошла, в глазах вспыхнул огонек азарта.
- Говорят, - неопределенно пожал плечами Ангел. – Мечты, они, знаете, такая штука – имеют тенденцию сбываться.
- Придумал! – возликовал Творец. – Хочу узнать, о чем мечтают люди. Подготовь-ка ты мне, братец, этот… как ты любишь по умному-то… кон-тен-т анализ! – выговорил «умное» слово Господь. – Посидим, поизучаем, покумекаем…
- Записал, - доложил Референт. – Разрешите выполнять?
- Выполняйте, поручик! – махнул рукой Творец и первый захохотал, представив Ангела-Референта в фуражке, портупее и в золотых погонах, или что там поручикам положено.

***
В Отделе Исполнения Желаний все сотрудники побросали текучку, потому как к ним в кои-то веки пожаловал референт Самого, а это не каждый день бывает. И даже не каждый век.
- Так что вы мне, братцы, скажите: как определить, чего человек желает? – пытался уяснить Референт.
- По-разному, - объяснял Ангел-Ю. – Вот если желание направленное, осознанное – оно прямо к нам сюда попадает. Если желание масштабное, непростое, для исполнения дополнительная энергия нужна – тоже к нам. А если обыкновенное, бытовое, неэнергоемкое – это Ангелы-Хранители сами организуют. Обычная текучка – рутина, ежедневная работа.
- А как Хранители эти желания улавливают? – продолжал допытываться Референт.
- Да ты что, сам не знаешь? Ох, засиделись вы там, на Высшем Плане! – укорил Ангел-Ю. – Вот прямо как про вас сказано: «Страшно далеки они от народа!».
- Вовсе и не про нас! – обиделся Референт. – Это про декабристов, кажется, я читал. А мы – ну так нам по штату положено Его волю исполнять!
- Это, братец мой, всем по штату положено, первой строкой записано, - гудел Ангел-Ю. – Да ты не обижайся, мы ж Ангелы, одно дело делаем, это так, шутка, для поддержания разговора.
- Давай я объясню, - вмешался Ангел-Б. – Тут все просто. Ангелы-Хранители ведь везде человека сопровождают, ментально с ним связаны и все его мысли слышат. Если желание мимолетное – мелькнуло и погасло, Ангел его, конечно запоминает, но не фиксирует. А вот если мысль повторяется – тогда записывает. Хочет, мол, того-то и сего-то.
- А что, сразу все к исполнению принимается?
- Да нет, обычно Ангел ждет, когда человек столько раз об этом подумает, что желание нужную энергию наберет. Как только топлива достаточно – к исполнению.
- А если сегодня хочет, а завтра уже не хочет? – засомневался Референт.
- Тогда надо выждать. Определится же он рано или поздно. А если не определится – ну, тогда так и зависнет желание.
- Сложно. Пример приведите! – потребовал Референт. Ангел-Б начал объяснять:
- Ну, например: девушка хочет замуж. Но боится, что это ее свободу ограничит. Хочет, но боится, улавливаешь? Или человек хочет получить должность, но боится, что не справится. Вот и получается: «Хочу, но не хочу». Понял?
- Ага, понял, - покивал Ангел-Референт. – Теперь осталось собрать статистику: что же они там обычно хотят?
- Так давай, мы тебе всю статистику махом выложим, - предложил Ангел-М.
- Нет, братцы. Меня сейчас осознанные желания не интересуют. Творец хочет со случайными желаниями поработать. Интересно ему стало!
- Ну, это не к нам, это тебе к Шефу Ангелов-Хранителей, - сочувственно сказал Ангел-Ю. – Он им распоряжение даст, они тебе все и подгонят. Не сразу, конечно, у них свободного времени – только ночью, когда подопечный спит, да и то – если спит.
Ангел-Референт задумался, а потом просветлел.
- Как ты сказал? «Страшно далеки мы от народа»? Дудки! Не буду я Хранителей дергать. Сам слетаю.
- Ого! – с уважением посмотрел на него Ангел-Ю. – Респект! Ты когда на Земле-то последний раз был?
- Не помню. Давно, - признался Референт. – Но есть шанс исправиться. Где там можно найти группу людей, чтобы о своих желаниях думали, и чтоб никуда разбежаться не могли?
- Общественный транспорт, - посоветовал Ангел-М. – Все в полутрансе, сознание угнетено, подсознание расторможено, думают каждый о своем, и никуда не денешься – ехать-то надо.
- Слушай, ты расскажи, что там у вас-то творится, на Высшем Плане? – спросил Ангел-Ц. – Какие новые проекты, какие задумки?
- Некогда мне, - мстительно сказал Референт. – Отбываю в срочную командировку.
Потом устыдился неангельского поведения и приоткрыл завесу:
- А задумки там у нас простые – планируется массовая Сбыча Мечт!
И он свечкой рванул наверх – наверное, чемодан собирать. Ангелы посмотрели ему вслед и переглянулись.
- Сбыча Мечт, вишь ты, - с сомнением протянул Анген-Ю. – Прямо хлеб отбивают!
Все дружно засмеялись: пока существует человек, желаний на всех исполнителей хватит, даже еще и останется.

***
Трамвай №3 идет через весь город. В час пик в него набивается столько народа, что не продыхнуть, не пошевелиться. Но сейчас был не час пик, хоть и утро, и в трамвае, гремящем по раскаленным июльским солнцем рельсам, тряслись десятка два пассажиров разного возраста и пола. Над каждым из них висел незримый Ангел-Хранитель, неся свою рабочую вахту.
Когда Ангел-Референт влетел в трамвай, среди Ангелов произошло оживление.
- Здорово, Ангельское Воинство! – поприветствовал Референт.
- С прибытием! – загалдели Ангелы. – Ждали вас. Сообщение еще вчера пришло.
- Ну, тогда и суть дела знаете, - обрадовался Референт. – Мне бы только желания человеческие послушать. И все, больше никаких заморочек.
- Да на здоровье, нам не жалко, - сказал ближайший Ангел, который «вел» немолодую женщину с плетеной кошелкой. – Только зачем же в трамвае? Здесь место неподходящее.
- Что значит «неподходящее»? – удивился Референт. – Желание оно и в Африке желание, как говорится, - щегольнул он знанием земной лексики.
- Ну, пожалуйста, уступаю место, - не стал спорить Ангел-Хранитель. Референт завис над женщиной, включил внутренний диктофон на запись и стал слушать ее мысли.
«Блин, опять поздно приеду. Все свеженькое разберут, - беспокойно крутилось в голове у женщины. – Всегда мне второй сорт достается. И как бабка Фролова везде первой успевает??? Выскочка, чтоб ей провалиться!».
- Ну ничего себе! – отпрянул Референт. – Ох и желания…
Он включил диктофон на воспроизведение, и тот послушно выдал список желаний:
1. Опять приехать поздно.
2. И пусть все свеженькое уже разберут.
3. Получить второй сорт, и чтобы так было всегда.
4. Узнать, как бабка Фролова везде успевает первой.
5. После чего бабке Фроловой – провалиться.
- А я что говорил? Не то место! – меланхолично сказал Хранитель, возвращаясь к подопечной.
- Ладно! Попробуем вон ту девочку, - решил Референт и пристроился над головой девчонки, уставившейся в окно.
«Ой, не сдам же! Завалю, как есть завалю! Черт бы побрал этот сопромат. Я ведь ничего не знаю! И меня отчислят. Мамочка моя, что же делать?», - отчаянно неслись мысли в голове у девочки.
Диктофон тут же выдал:
1. Не сдать и завалить.
2. Пусть сопромат заберет черт.
3. Ничего не знать.
4. Быть отчисленной.
5. Пусть мама скажет, что делать.
- Ты ей, что ли, не намерен помогать? – обратился Референт к Хранителю девчонки.
- Не могу, пока не попросит, - объяснил Ангел. – Инструкция же. А она пока не просит.
«Если только чудом каким, - продолжала бояться девчонка. - Господи, ну помогите же мне кто-нибудь!».
- О! – обрадовался Ангел. – Дождался! Молодец, сообразила. Теперь пустите-ка меня на место, надо срочно чудо организовывать. Умница, теперь все будет хорошо. Она у меня так-то хорошая, и за помощью обращается, это она от страха ориентиры потеряла, - добавил он.
Референт двинулся к мужчине, который дремал у окна напротив.
«Зарплату, как обычно, задерживают. Заначка кончилась. Эх, по пивку бы сейчас. Жена, стерва, новую помаду купила. Хахаля, однако, завела. Вовка, блин, двоечник несчастный…Бригадир – гад, урыть бы его…».
- Да, это его реальность, - подтвердил усталый Ангел-Хранитель. – Я бы и рад ему что-нибудь хорошее исполнить, но он о хорошем не думает, сплошной негатив. Вот и приходится исполнять. Делать так, чтобы зарплату задерживали, жена изменяла, сын плохо учился, а бригадир был гадом. А что, мое дело служивое!
- Как-то я не ожидал… - растерянно сказал Референт. – Третий человек, и все о плохом.
- Мою послушайте, - подал голос Ангел с переднего сиденья. Референт метнулся туда.
«Боже мой, как жить-то хорошо! – уловил он четкую радостную мысль женщины с ребенком на коленях. – Сандалики подешевле купили – слава тебе, господи! День такой солнечный, жарковато, правда, но ничего, лучше, чем слякоть! Митенька букву «А» выучил, молодец какой! И мама на поправку пошла, даст бог, еще и на ноги встанет! А что Василий ушел – так это еще, может, и к лучшему! Ничего, ничего, это трудности временные, да они уже и позади. Руки-ноги есть – будем жить!»
- Ну вот, совсем другое дело, - похвалил Референт. – Светлые мысли, хорошие, и благодарить не забывает.
Ангел женщины сиял от удовольствия.
- Она всегда такая, - со скрытой гордостью сказал он. – Сценарий жизненный у нее непростой, но никогда не жалуется, в будущее с оптимизмом смотрит. Ее желания выполнять – одно удовольствие. Только они у нее скромные слишком, не верит она, что лучшего достойна.
- Бывает, ну так есть тебе, над чем поработать, - согласился Референт. Он был задумчив, результаты изучения людских желаний его несколько обескуражили.
Закончив работу с пассажирами трамвая, он быстренько прикинул итог: примерно 10% позитива, 30% - нейтральные и 60% так или иначе настроены на негатив.
- Это что же, братцы-Ангелы? – расстроенно обратился он к Хранителям. – Выходит, человек разучился мечтать? Творец, значит, планирует организовать большую Сбычу Мечт, а где они, эти мечты?
- Ну, не так все запущенно, - успокаивающе покачал крыльями ближайший Ангел. – Конечно, многие не следят за своими мыслями, то есть живут неосознанно. Но вы же обратили внимание – энергии в их мелких желаниях мало, так что и бабка Фролова не провалится, и девушку не отчислят, да и сынишка этого бедолаги, может, еще двойку исправит и счастливым будет – у него, между прочим, тоже свобода воли.
- Вам бы не здесь мечты-то изучать! – добавил другой Ангел.
- Но где же? – горестно вопросил Ангел-Референт, крылья которого совершенно поникли.
- Ну, там, где осознанность выше, - предположил Ангел. – Когда остается только одна мысль, главная, и на душе светло и покойно, обычно человек загадывает что-нибудь очень хорошее.
- Где это благословенное место, говорите скорее! – встрепенулся Референт.
- Ну, конкретного места такого, по-моему, и нет. Но вот если человек прикасается к Божественному, у него временное просветление бывает, - вмешался другой Ангел. – Когда видит закат на море, например. Или озеро в утренней дымке. Или музыка хорошая его за душу берет.
- Да, еще когда звездочка падает, такие чистые желания загадывают! – вспомнил Ангел негативного мужчины. – Мой, помню, сына загадал. Это который двойку схватил, ну, Вовку… Успел, пока звезда-то летела… Сбылась мечта.
- Звезда падает, говорите? – заулыбался Ангел-Референт, расправил крылья и внезапно засиял на весь трамвай, аж люди зашевелились, жмуриться стали. – Звезда – это, братцы, хорошо! Будет вам звезда! Ладно, бывайте! Благодарю вас, Ангельское Воинство! Полетел я…

***
- Да, юноша, поработали вы на славу! – похвалил Господь, откладывая материалы исследования. – На кандидатскую тянет, ей-богу!
- Старался, - скромно сказал Референт, но было видно, что ему приятно.
- Стало быть так: салют устраивать будем! Звездопад утверждаю. Название проекта – «Сбыча мечт». Запиши!
- Сделано. Записал.
- Теперь следующее: ты обратил внимание, что на людские желания красота благотворно действует? Мое решение: поощрять всех тех, кто умножает красоту! Художников там, музыкантов, писателей, ремесленников… Пусть еще раз наступит Золотой Век! Записал?
- Готово. Организуем Золотой Век. Архангелу-Вдохновителю передать?
- Давай Вдохновителю, он сообразит… И про явления природы не забудь! Ну там, солнечные затмения, полнолуния, извержения вулканов, цветение садов, водопады всякие… Облака покрасивее пусть сформируют. А то расслабились, ширпотреб гонят, глаз остановить не на чем.
- Исправим. Сегодня же сам слетаю в Отдел Природных Явлений.
- Ну и главное: надо развернуть кампанию по возвращению людей к осознанности. А то черт знает что такое: посмотри, как неграмотно мыслят! Между прочим, наша недоработка!
- Нуууу… - неопределенно протянул Ангел-Референт. – Наверное, наша. Только у меня наблюдение: в пещерном веке человек думал куда более как осознанно! Если хотел есть – так и думал о еде. Хотел огонь добыть – об огне и мечтал. А сейчас у всех мыслей в голове полно, вот они и перекрывают друг друга, получается сплошной гул. Эволюция называется…
- И что ж ты, друг мой ситный, предлагаешь человека в каменный век вернуть? – весело удивился Бог. – Не уж, дорогой! Давай-ка мы легких путей искать не будем. Давай-ка будем искать креативные! Вот послушай, давно есть у меня мечта…
«Если кто-то и знает, что такое настоящая Сбыча Мечт, то это Создатель», - обреченно вздохнул Ангел-Референт и приготовился слушать подробности очередного и невероятно креативного проекта Творца.

Расскажу я вам, ребятушки, старую сказку. Я ее еще от своей бабушки слышал, а она – от своей. Видно, сказка из такой глубины веков к нам пришла, что сейчас и не вспомнишь…
Слыхали вы когда-нибудь, что в древние времена все люди были птицами? Да-да, и вы тоже! Кто сказал «от обезьяны»? Ну, про это сказки пусть вам дедушка Дарвин рассказывает, мне это неведомо, я уж про птиц…
Так вот: были мы, стало быть, птицами… Тогда у нас были крылья, и могли мы и за дальние моря летать, и к солнцу подниматься. Слышали, говорят: «Человек рожден для счастья, как птица для полета?». Вот, это древняя память в нас живет, в словах проявляется…
Хорошо тогда было жить, привольно! Захотел есть – опустился на землю, зернышек поклевал, водицы родниковой испил – и довольно тебе, можно снова в полет. Захотел с Ангелами поговорить – взмыл свечой в небо, поднялся над облаками – а там легко и солнечно, и душа поет! Ангельский язык все знали, потому как люди птицы с Ангелами были в прямом родстве.
Да и жили мы тогда между землей и небом – на деревьях гнезда вили. И птенцы наши между землей и небом вырастали. Когда приходило время, родители учили детишек сначала не ходить, а летать – как говорится, на крыло ставили. «Родительское гнездо» - слышали такое? Опять же – не забыли люди…
Память, она такая – то, что в голове, быстро стирается-забывается, а то, что в крови – нет-нет, да и вылезет. «Лебединая верность», «соловьем заливается», «галдят, как птичий базар», «мудрый, как филин» - все оттуда, из тех времен.
Господь создал людей-птиц так, что не были они ни к чему привязаны, всего им на земле хватало, везде они себе и кров, и пищу находили. Холодно стало – так в стаю, и в теплые края, на зимовку. Тесно стало - так крылья границ не знают, лети, куда глаза глядят, мир большой! Все птицы разные, да равные, ни зависти между ними нет, ни соперничества.
И вот однажды случилась такая история: появилась среди них чужая птица. Откуда она взялась – то мне неведомо, но по всему – прилетела из другой сказки, а то и из другого мира. Потому что была она черной – и оперением, и мыслями, и душой. Доселе таких на земле не водилось. Пролетела Черная Птица над землей, роняя перья. Где она черное перо обронит, там раздоры сеет, или сомнения, или злоба черная прорастает. Никто тогда не знал, что завали эту птицу Зависть. Да и откуда им знать, если доселе никакой зависти на Земле не водилось? А уж тем более, что черные перья зависти надо немедленно выпалывать и сжигать, пока не проросли? Да, ребятушки, никто не знал и не ведал… И приключилось страшное дело!
Вдруг люди-птицы стали задумываться: у кого гнездо выше, а у кого ниже; кому вода из родника досталась, а кому из речки; у кого птенцы раньше из гнезда вылетели, у кого позже. Сравнивать стали, стремиться соседей обойти.
Тут кто-то придумал запасы делать – стал в гнездо еду впрок таскать. Раньше-то ведь как? Поел сколько надо – и лети себе налегке, надо будет – еще поешь. А тут Черная Зависть внушила многим, что все когда-нибудь кончается, а потом наступают черные времена. И если впрок не отложить, то придет время – и спохватишься, ан запаса-то и нет! Ну, стали на черный день про запас откладывать, а запас на самом деле и карман тянет, и гнездо – вот уж чье-то под тяжестью и рухнуло на землю, потом еще одно и еще. Тогда птицы придумали гнезда на земле устраивать – ниже ее не упадешь, земля всех держит. Да и зернышек-ягодок еще больше можно запасти…
Тут какой-то сороке надо было по делам отлететь. А она рябины в гнездо много натаскала. Оставлять жалко: а вдруг какой завистник повытаскает? Ну, сорока нанизала рябину на тонкий прутик, как сумела, да на шею себе и повесила.
Вот летит она – а лететь тяжело, ожерелье к земле тянет, крылья устают, приходится то и дело садиться отдыхать. А Птица-Зависть уже тут как тут: одну в сердце клюнула, другую… Стали все чаще и другие запасы при себе носить, кто на шею повесит, кто на голову. Постепенно и взлетать уже не могли – стали все чаще по земле передвигаться. Зато стали себя украшать бусами и ожерельями, и чем тяжелее, тем лучше: все видят, богатая, стало быть, птица…
Ну, по земле ходить – оно, конечно, ноги развивает, зато крыльям нагрузки нет, они и стали потихоньку высыхать и в размерах уменьшаться, за ненадобностью. Скоро в руки превратились, потому что ими удобно запасы на ниточки нанизывать. Ну и пошло-поехало… Первое время еще в небо поднимались, полетать в синеве, а потом недосуг стало – богатства надо копить, гнездо охранять, конкурентов устранять.
Кстати, так первые хищные птицы появились. Ведь Черная Зависть – она такая: начинаешь думать, что если ты не заклюешь, то тебя заклюют. Вот и начались распри – у кого клюв больше, тот и победил. А мелкие птицы научились мелкие пакости делать – надо же им было как-то выживать? Исподтишка да хитростью – глядишь, и крупных птиц обошли, урвали свой кусочек счастья, свое место под солнцем. Только вот счастье – оно ведь сильное, когда большое, когда целое. Тогда его на всех хватает! А если его по кусочкам растащить – какое ж это счастье? Так, огрызок…
Да, сильно изменились люди-птицы… Теперь птенцы прямо из гнезда – да на землю, иных родители уже и летать не учили. Потому что сами стали забывать, каково это – парить в свободном полете. Да и когда им в небеса-то стремиться было? Если надо все время земные проблемы решать, за территорию биться… Это ведь раньше где птица села – там и хорошо. А от Черной Зависти стало все время казаться, что соседу – лучше. Это тогда появилась поговорка: «Всякий кулик свое болото хвалит». До этого каждое болото мило сердцу было, никто местом не кичился, богатством не хвастался… Вот ведь что с крылатыми людьми Черная Зависть наделала!
Когда равенства меж птицами не стало, появились новые выражения: «важная птица», «птица высокого полета», «не накаркай беду». А беды все чаще случались, потому как люди-птицы все запасались «на черный день». А если его все ждут, этот самый «черный день», он обязательно придет рано или поздно! Так уж черные перья Зависти прорастают.
Прежде все люди-птицы друг друга уважали, потому как у каждой было свое Предназначение, и все были нужны. Люди-дятлы – санитары леса, люди-голуби – курьеры, люди-альбатросы – морские смотрители, люди-орлы – руководители хорошие, люди-сороки – распространители новостей, люди-ласточки – предсказатели погоды, люди-фламинго – просто для красоты, глаз радовать. Все знали, что лучше курицы наседки и матери в мире не сыскать! За советом к ним ходили, как яйца правильно насиживать, как птенцов обучать. А тут запрезирали куриц, стали говорить, дескать, «курица не птица». Черные перья посеяли обиду и неравенство.
Вот и получилось, что люди-птицы постепенно потеряли крылья, перестали стремиться в небо, стали, как говорится, «приземленными». Стали просто людьми. Ну, что ж поделать – жить всем хочется! Стали землю обживать. Только теперь ее всем не как-то не хватало, и корма тоже маловато стало, вот и начались на земле войны. Ведь если черные перья Зависти вовремя не выполоть, рано или поздно они засеют весь мир, прорастут злом и смертью.
Тем же, кто сумел противостоять Черной Птице Зависти и не впустил ее в свое сердце, пришлось несладко. У них остались крылья, но им теперь все завидовали, поэтому начались на них гонения со стороны бескрылого большинства. Пришлось им прятаться, скрываться, или делать вид, что они как все – на земле живут, по земле ходят, к небесам не стремятся.
Время на Небесах и на Земле течет по-разному. На Земле прошли долгие века, на небе – всего лишь несколько дней. Не сразу Ангелы заметили, что люди-птицы все реже и реже появляются среди них. Но пришло время – и Ангелы стали волноваться. Почти никто из людей не долетал теперь до их сияющих высот, да и ангельский язык люди почти совсем забыли, и мало кто мог свободно разговаривать на нем. То, что удалось все-таки понять и разузнать, привело Ангелов в печаль великую. Ведь люди-птицы были им очень дороги – потому что все, у кого есть крылья, по сути, одна семья. И что ж теперь делать – непонятно было. Ангелы ведь в небесах обитают, а на земле не живут. Сгорают они там при прохождении нижних слоев атмосферы.
Когда Ангелы Создателю суть дела изложили, тот вздохнул сокрушенно. Что ж поделаешь, раз люди-птицы свой путь выбрали? Создатель, он ведь свою волю всем являет, но никому не навязывает. Дал он людям крылья – а уж что с ними дальше делать, они сами решают. И Черная Птица Зависти в чистое сердце перо не обронит – оно там не прорастет, засохнет, завянет… Так что, по всему выходило, ходить теперь людям по земле – раз крылья не сберегли. Опечалился Создатель, и заплакали Ангелы.
Но один из Ангелов не смирился. И задумал дерзкое предприятие. Решил он пожертвовать собой ради того, чтобы спасти людей, вернуть им крылья. А для этого придумал он спуститься на землю и засеять ее лучезарными перьями Света. Обратился он к Создателю за благословением. Создатель только головой покачал. Уж так он Ангелов создал, что не приспособлены они к земным условиям. Но Ангел не отставал – все просил и просил.
Создатель на то и Создатель, чтобы придумывать и создавать. И предложил он Ангелу превратить его в птицу. Оперение у нее будет такое же лучезарное, как у всех Ангелов. Будет она летать по земле и ронять перья. Перья ее будут утешение нести, в людских сердцах светом и любовью прорастать, и начнут людям сниться чудесные сны. Сны о небе! Люди вспомнят, как прекрасен свободный полет, как они когда-то были близки к Богу, как парили в облаках и разговаривали с Ангелами. И тогда захочется им вернуть крылья! А поскольку крылья у них никто не отнимал, начнут они их потихоньку тренировать. Сначала немного от земли отрываться, потом короткие перелеты делать, потом – длинные, а уж потом самые легкокрылые и настойчивые взлетят в небо. А там, глядишь, кто из зависти, а кто от любви – и остальные начнут летать.
Возрадовался Ангел, уж и крылья расправил. Но тут Создатель ему и говорит: «Там, на земле, ты долго не выдержишь, сгоришь. Но возродишься! Потому что есть в тебе великая любовь к людям, а Любовь дарует бессмертие. Раз в 100 лет будешь ты сгорать дотла, а потом возрождаться из пепла лучезарнее прежнего, и снова и снова будешь ронять в мир утешение, свет и любовь. Нарекаю тебя птицею Феникс. Будет она бессмертна, как все Ангелы, и Предназначение ее – вернуть людям крылья. Благословил Создатель Ангела на подвиг во имя людей и отправил его на землю.
Вот с тех пор в нашем мире и летает птица Феникс, дарит людям утешение. Там, где перо обронит – там прорастают добрые чувства. Если в сердце перо Феникса попало – поселяются там Свет и Любовь, которые сиянием других к себе привлекают, ангельским теплом с ними делятся.
С тех пор много времени прошло, если по-земному считать. Хоть и много еще перьев Черной Птицы живет в этом мире, но и Феникс уже много успел. Стали людям сниться странные сны – будто они там, над облаками, в небесном сиянии, с Ангелами наперегонки летают. И люди вспомнили, какими они были изначально. Стали крылья расправлять, взлетать пробовать. И уж многие снова от земли оторвались – как их далекие предки.
А птица Феникс, как и было обещано, подолгу на одном месте не сидит – летает по всему миру, потому что она на Земле одна такая, и повсюду нужна. Раз в 100 лет она сгорает дотла, а потом возрождается для того, чтобы продолжить свое святое дело. Вот такая она, эта птица – с ангельской душой и человеческими глазами… Не каждый может ее встретить да разглядеть, а только тот, кто душой чист и божественным светом наполнен. Может, и вы сподобитесь – если вести себя хорошо будете.
Ну, малышня, вот и сказке моей конец. Что-то засиделись мы. Давайте-ка, вставайте, расправляйте крылышки – и вперед! Да смотрите, высоко не летайте – вам еще окрепнуть надо. А там и ваш через придет в поднебесье парить, с ангелами разговаривать. А коль птица Феникс вам в жизни встретится – не забудьте ей низко поклониться да спасибо сказать. За то, что крылья нам возвращает. Ну, полетели! С Богом!