Мариинский театр. Балет "Сильфида". Слышу громкий шепот: "смотри, смотри, какие деревья! Ой, как балерина танцует! Видишь, дядя пошел к колдунье! Ой, а она - смотри, какая злая! Ах, какое красивое платье - ты заметила?" Это диалог (с позволения сказать) мамы с девочкой лет семи. Указания на что именно смотреть и как реагировать не прекращаются ни на минуту. Антракт. Ничто не меняется: "Ты обратила внимание на люстру? А вот эту роспись на потолке - представляешь, как тяжело было сделать? Смотри, какие все нарядные - это потому что в театр принято так ходить..." Но и это еще не все. Каждые 15 минут организовывается экспресс-экзамен: "Ты запомнила, как ее зовут? А кто музыку написал? Зачем они ушли в лес? Увертюра - это?..." И так далее - по кругу.
У бедной девочки практически не остается шансов на собственное впечатление. Ее интерес полностью парализован. Она бы, может, и получила удовольствие от балета, но где там! Пребывающая в ужасе от того, что что-то останется незамеченным, ее мама не оставляет ей ни малейшей возможности насладиться прекрасным. Знакомо?..

Неисповедимы пути нашего интереса. Бывает так, что зацепившись за какую-то малюсенькую деталь, он разрастается все больше и больше и вот- уже включает в себя и музыку, и танец, и людей вокруг и вообще, целый мир. 

Интерес важно не спугнуть. А для этого - просто нет другого выхода - необходимо полностью положиться на человека. Девочка чудесно разберется сама: что именно ее "цепляет", а что пока можно не замечать. Только при таком подходе и остается у нас чудесное впечатление от вечера, события, встречи. Ничего не поделаешь: интерес - штука спонтанная. 

Возможно, приятно думать, что мы и есть самое главное в их жизни, что без нас они не в состоянии и шагу ступить. Что красоту они способны воспринимать только в рамках наших инструкций. Должен окончательно разочаровать читателя: это не так. Совсем не так. Наша роль значима, но она заканчивается в тот момент, когда мы купили билеты в театр. Вернее, наша роль как раз и состоит в том, чтобы дать человеку возможность и право на собственные впечатления. Иначе попросту невозможно этому научиться - тому самому непосредственному восприятию. Эффект, который достигается, прямо противоположен ожидаемому: человек в рамках инструкций разучивается видеть, слышать, воспринимать. У него отбирается право обращать внимание на прекрасные мелочи, его интерес подменяется интересом взрослого. И потом - совсем скоро - этот же взрослый и обращается к нему с претензией "тебе ничего не интересно". Конечно не интересно, ведь столько сил потрачено на убийство этого самого интереса! 

Кстати, как обычно в подобных случаях, процесс является двусторонним: интерес взрослого погибает вместе с детским. Взвинченная мнимой ответственностью за чужое внимание, мама и сама, бедная, не видит, не слышит, не замечает, являя собой яркий и недвусмысленный пример для дочери. 
Как иначе? Да просто: получать самим удовольствие от происходящего, наслаждаться. После спектакля - если будет желание - обсудить, обменяться впечатлениями (которые, как известно, у каждого свои). Вот и все.

Дима Зицер