Надо сказать, я всегда рад читать письма коллег. И отвечать тоже рад. В первую очередь потому что уверен: педагоги должны разговаривать. Диалог дает нам возможность проверять самих себя, сомневаться и идти вперед. Но вот читая письмо, пришедшее пару дней назад я задумался о тех, кто выбирает не реагировать. Кто, читая тот или иной материал о школе, говорит себе: "все это сказки, этого не может быть, реализовать такой подход невозможно. Действительность, в которой мы живем диктует совершенно иные правила преподавания". Отчасти именно об этом пишет учитель, письмо которого вы прочтете ниже.
Поэтому я принял решение опубликовать последнее письмо и свой ответ на него. Может быть эта переписка окажется актуальной и для других читателей. И давайте разговаривать. 

"Добрый день. Работаю в школе города N. Классный руководитель класса коррекционного развития. Познакомился с Вашими методиками, возможно что-то упустил. Согласен с Вами процентов на 10. Мне кажется Ваши методики приемлимы для детей, которые чтут своих родителей, уважают старших, помнят историю своей страны и др. Чему нас с Вами учили в советской школе? Как себя вести с учеником, который матом отвечает своей матери? Какой пример подают родители алкоголики своим детям? Дети, которые не споособны учиться в средней школе, им надо учиться во вспомогательной школе. Но родители не желают их туда отдавать. Вспомните наше время. Кто шел в 9 класс. Но и выпускники вспомогательных школ не были обижены. Они получали рабочие профессии, которые сейчас нужны, обзаводились семьями, получали квартиры. И жили они нормально. А что сейчас ждет таких детей? Большинство из них спивается, наркоманами становятся и попадают за решетку тюремную. И эти дети мешают учиться, знакомиться с прекрасным детям которым это интересно. Они гордятся, что стоят на учете в милиции, что брат наркоман. Для их авторитет только грубая сила. Возможно я не прав. Но я работаю в реальной жизни. Школа у нас очень хорошая, таких распущенных детей очень мало, но они есть. Ни кого не сравниваю друг с другом, но есть правила поведения которыми должен руководствоваться каждый. С уважением..."
..............................................................................................................

В первую очередь, хочу искренне поблагодарить Вас за Ваше письмо. Для меня ценен и значим наш диалог.
Поверьте, я понимаю Вашу боль и горечь, и во многом разделяю ее. Однако причины существующего положения я вижу в несколько в ином свете.

Я боюсь, что дети гордятся тем, что они состоят на учете в милиции попросту потому, что им нечем больше гордиться (а ведь их приучили, что годиться чем-то нужно непременно – мы и приучили). Их личностная ценность не просто не очевидна для них – она отрицается. Часто и школой, и родителями, и обществом. Они, как все люди, ищут собственную самость – дома, в школе, на улице, но не находят ее, отрицаемые близкими. Поэтому им приходится завоевывать самое себя таким страшным способом.

Почитать родителей, помнить историю страны – конечно, очень важно, но у кого научиться этому? Ведь ценить личность учатся начиная с детства, на протяжении всей жизни! А если человек с самого юного возраста сталкивается с унижениями, с желанием сломать, выжать до последней капли личность, именно способу взаимодействия с людьми он и научится! А как же иначе? Мы с Вами, как учителя, понимаем очень хорошо, что нет ничего сильнее практики личного примера.

Ужасно, если человек отвечает матери матом, но еще ужаснее тот путь, который привел его к этому. Насколько же он не верит людям, включая родную мать, что вынужден находиться в процессе постоянной войны с обществом?! Что произошло с ним? Ведь он родился, как все мы, для того, чтобы любить и быть любимым. В какой момент началась для него «школа жизни», которая привела к таким результатам? Представьте, какой страшной она была! Разве не в том и состоит профессия педагога, чтобы предложить человеку в такой ситуации другую школу, другой подход? И, справившись собственным ужасом, заняться своими прямыми обязанностями.

«Авторитет для них – только грубая сила», поскольку ничего другого они и не видели. И, к несчастью для всех нас, действительно считают, что побеждает сильнейший. К несчастью, каждый раз, когда мы прибегаем к этой грубой силе, мы все сильнее убеждаем их в справедливости именно такого подхода. И чем раньше мы начинаем применять насилие к человеку, тем вернее мы обучим его этому самому подходу. Как нам изменить это? На мой взгляд, есть только один путь, подтвержденный всей историей нашей профессии – путь примера, путь создания таких рамок, в которых востребованы будут совсем другие качества и человеческие проявления. 

Что касается вспомогательных школ, должен признаться, я не согласен с Вами. Дети, которые не могут учиться в «обычных» школах имеют права на особенный подход. Имеют право на общение с педагогом, который задумается о том, почему они такие, как помочь им найти себя, какой способ учения годится для них. Я совершенно уверен: общество в этом заинтересовано в первую очередь. В противном случае человек вырастает для того, чтобы мстить – школе, родителям, стране, нам с Вами – всем, до кого дотянется. Оттого он и бравирует «братом-наркоманом», милицией и т.п. Он знает, что это причинит нам боль, что нам будет плохо, что мы не знаем, как поступать в такой ситуации. Но кто его научил именно такому способу общения? Откуда замечательный когда-то ребенок мог взять, что для того чтобы выжить, необходимо унижать другого, хамить, бить и т.д. Ответ для меня очевиден: он столкнулся с таким насилием, что нашел только один выход – противопоставить насилию насилие (или, как Вы говорите, грубую силу).

Я хорошо понимаю (как мне кажется) Ваше отчаяние относительно «реальной жизни». Действительно, это просто ужасно, когда мы сталкиваемся с человеческими проявлениями, подобными тем, которые Вы описываете. Но «лекарство» существует. Это уверенность ребенка в том, что его примут таким, какой он есть, что он может рассчитывать на помощь, хотя бы на минимальную. Это лекарство не действует мгновенно, необходим длинный период, в процессе которого ребенок заново (а некоторые и впервые) поверит в то, что мир может быть не враждебным, а поддерживающим, что любовь близких не зависит от того, насколько они довольны тем или иным его поступком, что у него есть шанс быть услышанным, что его заметят и без того, что он совершит преступление и так далее.

Вы пишете об обязательных правилах поведения – возможно, Вы правы, но кто и каким образом обучает этим правилам? Кто формирует их? Не правда, ли, как педагоги мы знаем, что совместное участие в процессе приводит к поразительным результатам? Так может быть нам следует привлечь ребенка к такому процессу? И тогда он действительно «присвоит» эти правила? А возможно, и нам придется кое-что подкорректировать для себя самих?.. 

«Они не знают историю своей страны», - говорите Вы. Ну так может быть нам стоит задуматься о том, каким образом преподать эту историю? Как сделать так, чтобы они чувствовали себя ее частью? Чтобы понимали, что они и есть ее творцы?

Вы пишете с горечью о том, как изменились дети. Это так, но в первую очередь изменился мир – весь мир, и дети – вместе с ним. Ученикам все труднее и труднее принять тот способ образования, который предлагает им «взрослый мир». Формула «ты должен это знать просто потому что должен» сегодня практически перестает работать. Она скорее вызывает сопротивление, чем приводит к осознанию. Дети в нынешнем мире все чаще задают вопрос «почему» и не довольствуются ответом «потому». Для того чтобы ребенок оказался заинтересован процессом образования, он должен стать его неотъемлемой частью – так устроен мир в нашем веке: если у субъекта нет лично отношения к предмету, он этим предметом и не заинтересуется. Поэтому результаты, которые Вы описываете, на мой взгляд, возникают не вопреки существующему школьному подходу, а являются прямым его следствием. К сожалению, ребенок и школа отходят сегодня все дальше друг от друга. И самая распространенная реакция «взрослого мира» – это заставить ребенка учиться, принимать тот метод обучения, который ему предлагается, вне зависимости от того, годится он или нет. Такое положение вещей может вызвать только ответное насилие. И в той или иной мере мы наблюдаем его у большинства учеников.

Школа должна помогать человеку, когда ему трудно, а не делать его жизнь еще труднее. Именно поэтому, на мой взгляд, нынешнему педагогу необходимо предлагать такие формы образования, в которых ребенок может найти себя, когда он может спорить и сомневаться, когда ему незачем постоянно противопоставлять себя учителю, процессу и т.д. Да, сегодня часто человек уже в первый класс приходит с огромным «запалом войны», его, возможно, уже научили, что мир агрессивен, что нужно не учиться, а всеми силами противостоять учению, что взрослые могут сделать его жизнь только хуже. И тогда – где же то место, в котором он сможет изменить свои взгляды? Кто покажет ему, что мир может быть другим, что в нем есть место открытиям, красоте и любви? Что станет его прибежищем? Я уверен в том, что это и есть сегодня одна из основных функций школы. Если у нас что-то не получается – давайте этому учиться, давайте изобретать новые методы, подходы, технологии. Давайте постараемся сделать так, чтобы родители верили нам, понимали, что мы для них – поддержка, давайте учиться вместе с ними. Учителю сегодня бывает очень и очень сложно, он оказывается «под перекрестным обстрелом» со всех сторон. Однако все равно мы не имеем права махнуть рукой или заняться селекцией: «Тебе место в тюрьме, тебе – в спецшколе, а вот с вами мы будем учиться». Я уверен, Вы и не делаете этого. Мы все равно до конца должны быть на стороне наших учеников, во всяком случае, пока не исчерпаны все возможности.

Все, о чем я пишу выше подтверждается многолетним опытом работы в рамках Неформального образования. Даю Вам честное слово - изменить ситуацию возможно, причем именно с "тяжелыми" детьми. 

Дима Зицер