Если меня окружают враги, то в первую очередь мне стоит задать себе вопрос, что или кто их порождает: злой мир, в котором я живу, или я сам?
Создание врагов
Враги – это не обязательно кипящая ненависть и жажда кровавой мести. Тут я буду называть «врагом» того, кто «не друг»: того, кого я не рад видеть и кому мне не хочется помогать. У вражды множество оттенков. Иная вражда может быть на вид «мирной» и холодной. Но враг всегда воспринимается как чужой, не принадлежащий к «своим». Холодное отношение к другому – это тоже вражда; у любви не существует нейтральной территории. В таком смысле вражда – довольно естественное явление, с которым мы сталкиваемся на каждом шагу.
Например, я типичный интроверт, а потому склонен воспринимать любого экстраверта как поверхностного, слишком шумного, неискреннего и нетактичного собеседника. Это естественная предпосылка для создания врага: я легко делаю вывод, что такой человек мне неприятен и следует держаться от него подальше. Поскольку я знаю эту свою особенность, мне легче не спешить вносить большую часть людей в список моих врагов. Критическое отношение к своему восприятию тут слишком важно.
Часто к врагам мы относим группу людей, которых, как нам внушили, можно оправданно не любить: в отношении их у нас иные стандарты. Маленький К.С. Льюис однажды сказал отцу: «Мне кажется, что у меня есть предрассудки против французов». – «В чем же они заключаются?» – «Но, папа, - ответил мальчик, - если бы я понимал, в чем они заключаются, это бы не были предрассудки». Льюис был прав: предрассудки, порождающие вражду, растут в темноте. Человек способен сам создавать себе врагов, не подозревая, что он так делает. Тут крайне важную роль играет феномен, который психологи называют проекцией.
Где помещается зло?
Проекция есть механизм психической защиты; когда она действует, я приписываю часть своих неприятных переживаний другим людям, проецирую их вовне. Допустим, я почему-то не люблю Васю. Мысль о том, что я могу кого-то не любить без причины, для меня невыносима: я считаю себя добрым и справедливым. И я неосознанно делаю хитрое заключение: «Вася меня ненавидит: это очень дурно с его стороны». Выгода такого самообмана очевидна: во-первых, я могу по-прежнему считать себя добрым человеком; во-вторых, мое плохое отношение к Васе оправдано – я могу на него злиться, потому что «он первый начал» и того заслуживает, и я даже могу начать вести себя с Васей так, как мне было бы стыдно себя вести с другими людьми.
Проекция – это, в конце концов, механизм защиты. Она защищает человека от невыносимых переживаний, от тревоги, от дискомфорта. Это самый распространенный и банальный механизм решения проблем и обезболивания души. Смотреть на зло крайне трудно – нам сразу хочется найти виноватого и даже (если это в нашей власти) его наказать. И втройне невыносимо смотреть на то зло, которое есть во мне самом. Проекция – это такой психологический трюк, который позволяет сказать: «Мой гнев вполне оправдан. Я не злой, это они плохие». Я не вижу зла в себе, вместо этого я вижу его вовне, как бревно в глазу моего брата. Такой неосознанный ход спасает меня от тревоги и дискомфорта, но он разрушителен – причем не только для меня самого, но и для окружающего меня мира.
Проекция по определению мешает верно воспринимать реальность и себя самого. Это форма слепоты. Я оказываюсь в мрачном мире, в кольце врагов, и перестаю понимать сам себя. Так жить уютнее, но я начинаю избегать света – в частности, нетерпим ни к какой критике. Это интеллектуальная нечестность: я начинаю во всем видеть «его, а не мою проблему». Вместо решения своих внутренних проблем я могу вступить в битву за добро против сил зла, которые бушуют вне меня. Это важный момент для психологии многих групп: внешний враг сплачивает ее членов, а одновременно позволяет группе забыть о своих внутренних невыносимых проблемах. Что еще хуже, при такой психологии, основанной на проекции, враги нам просто необходимы, как фарисею из притчи нужен мытарь. Чтобы не чувствовать себя злым, мне нужны враги, и тогда я стану их активно создавать, стану фабрикой врагов.
Воспроизводство зла
Таким образом, можно сказать, что отказ признать зло в себе самом – источник зла в мире. Как только я провожу границу между добром и злом, помещая с одной стороны хорошего себя и своих людей, а с другой плохих врагов, я начинаю разрушать мир. Проекция не просто живет в моем мозгу, она как бы стремится воплотиться в жизнь.
В самом деле, если я подозрительно отношусь к Васе, скорее всего он тоже станет недоверчивым и тревожным и, вероятно, ему будет не слишком приятно со мной общаться. И тогда я со злорадством воскликну: «Видели? Я же говорил! Он действительно недолюбливает меня и что-то от меня скрывает». Моя подозрительность может оказаться правдой: это самоисполняющееся пророчество. Так возникает порочный круг: мои подозрения делают подозрительнее его, а это подтверждает мои худшие подозрения. Если я не признаю зла в себе, я не только вижу его вокруг, но и его активно создаю, считая себя при этом невинной жертвой.
Тут психология (которая по странности всегда лучше описывает механизмы зла, чем позитив) довольно точно соответствует словам Евангелия: «Что ты смотришь на соринку в глазу брата твоего, а бревна в твоем глазу не замечаешь? Или как скажешь брату твоему: „дай, я выну соринку из глаза твоего"; а у тебя бревно в глазу? Лицемер, вынь сперва из глаза твоего бревно, и тогда увидишь, как вынуть соринку из глаза брата твоего».
Вывод из всего сказанного звучит банально, хотя на практике он непрост. Встретившись с «врагом», стоит остановиться и подумать. Иначе может оказаться, что я действительно участвую в битве добра со злом в мире, но не с той стороны, с какой желал бы себя видеть. Вот почему «зреть мои прегрешения» столь важно, вот почему опасно судить, освобождая при этом из-под суда себя самого.
О пользе врагов
Враги - настоящие или созданные (одних от других нам всегда трудно отделить) – это самые ценные для нас люди. Они, как никто другой, дают нам соприкоснуться с реальностью – в том числе с реальностью зла в нас. Это соприкосновение болезненно, однако без него я рискую всю жизнь провести в мире приятных иллюзий.
Вот, допустим, я стою в храме перед распятием и прилежно молюсь, воспаряя духом к седьмому небу. И тут между мной и распятием появляется толстая тетка: потная, неопрятная, суетливая. Она ставит свечку, крестится с необыкновенной быстротой, то и дело сморкается. На этом мое возвышенное состояние полностью заканчивается. «Когда же она уберется? Она мне мешает – и в такой прекрасный момент. Зачем таких дурынд вообще пускают в храм?»
Стоп! Что происходит? Я столкнулся с болезненной реальностью: вот я каков. Я далек от совершенства, и моя возвышенная молитва недорого стоит. Я оказываюсь перед выбором: продолжать думать о противной тетке – или быть благодарным за очередное избавление от иллюзий. Видеть такой переход от возвышенного к мелкому раздражению – крайне противно. Приятнее считать себя хорошим. Толстая тетка как ангел – без нее, в мире приятных людей, чувствовать себя добрым и любящим несложно. А она помогает мне не обманывать себя.
Если присмотреться, в любой маленькой группе хотя бы в пять человек существует мой «враг» - тот, с кем мне неприятно сидеть рядом. Что если это – носитель моих проекций? Действительно, психология и аскетика в один голос говорят, что мы с особой яростью осуждаем то, к чему склонны сами: если я, например, жадно отношусь к сладостям, я обязательно замечу, что Вася отрезал себе самый большой кусок торта, а если нет, то я просто пропущу это мимо внимания. Поэтому враги для нас крайне важны, если мы хотим жить подлинной жизнью без самообмана. И тогда для нас особенно ценны такие ситуации верных отношений: приход, община, семья, - где от неприятных людей не убежишь. В обычной «свободной» жизни я просто выбираю симпатичных людей и избегаю несимпатичных, стараясь как можно меньше общаться с последними. Тем самым я лишаю себя именно тех людей, которые помогают мне избавиться от слепоты и жить в правде.
Не только терапия
Нет, я не сомневаюсь в том, что зло существует в мире и вне нас. И думаю, что человек, живущий по-настоящему, неизбежно вызывает у кого-то настоящую, не сфабрикованную, вражду. Я не сомневаюсь и в том, что битва между добром и злом вполне реальна и происходит не только в сердце.
Именно поэтому, чтобы занять в этой битве правильную сторону баррикад, мне необходимо понять, что границы между добром и злом проходят внутри меня самого. Только увидев зло в себе, я могу бороться со злом – иначе это будет просто бегством от реальности. Тогда я перестану создавать врагов, а кого-то из них даже смогу сделать «своими». В конце концов, «любить» врагов не значит испытывать к ним приятные чувства и тем более не значит с ними во всем соглашаться. Если я протягиваю врагу руку, быть может, я смогу вынуть соринку и из чужого глаза: показать, что в этом мире происходят удивительные превращения. Если только эти превращения происходят и со мной самим.
Конфиденциальность гарантирована
