От автора: Родительские голоса звучат в нас до конца жизни...

«Молчи, скрывайся и таи все чувства и мечты твои» - примерно так приучает нас общественная мораль. С сызмальства, не успев вылезти из пеленок, мы слышим - «Мальчики не плачут», «Девочки не ругаются», «Драться не хорошо», «Грубить взрослым нельзя».

А кто-то из нас слыхал и такое: «Как ты с матерью разговариваешь, гаденыш?!?»; «Кого волнует, что ты думаешь, сопляк?!?»; «Будешь «выступать» – получишь «пару» за поведение!»; «Ты что, меня в гроб загнать хочешь своими истериками?!?»…

Это далеко не полный перечень перлов, из лучших побуждений выдаваемых родителями, учителями и прочими фигурами, берущимися за воспитание неразумного дитяти.

Они разные, но несут один и тот же посыл: «Выражать свои негативные чувства опасно для тебя и окружающих». А в переводе на «детский» звучат еще проще – «Если ты злишься – ты плохой, и мама тебя не будет любить» или «Если ты будешь ненавидеть маму – то она умрет», или так «Если ты не согласен – значит, тебя не существует».

Кому же захочется, чтобы его не существовало? Кто же способен желать, чтобы мама умерла? Как же можно представить жизнь без маминой любви? Кто же по доброй воле захочет быть отвергнутым?

Это печально, но находясь между желанием отторгнуть то, что не нравится и потребностью в любви окружающих, зачастую ребенок выбирает второе. А чтобы не мучиться невысказанными обидами и претензиями, подсознание проделывает хитрейшую штуку – закручивает краник, по которому негативные эмоции вытекали из бессознательного в сознательное. И человек буквально перестает чувствовать эмоции, окрашенные в темные цвета.

А если иногда капелька злости или раздражения и просачивается, то человек, после непродолжительного самосуда, старается затолкать их обратно. А как же, ведь злиться «нехорошо», а ненавидеть, особенно близких людей, вообще смерти подобно.

Конечно, краник может быть закручен с разной степенью. Один человек может разрешать себе ненавидеть правительство, но не позволять себе такой роскоши в отношении близких. Другой может испытывать злость и раздражение на начальство, но никогда не сметь их высказывать. Третий может позволять себе испытывать весь спектр эмоций и даже иногда бить посуду и хаять близких на чем свет стоит, но после этого месяцами мучается от осознания сделанного, снова и снова бичуя свою непослушную самость.

В крайнем же случае, человек вообще «не чувствует» негативных эмоций. И закавычены здесь «чувства» не случайно. Такой человек нравится всем окружающим – мама им гордится, начальство ставит в пример, жена не нарадуется. Но сам предмет гордости, будучи уже не совсем человеком, а скорее куклой с задушенными эмоциями, счастлив не бывает.

Все просто – эмоции, не выпущенные наружу, прорываются внутри.

Невысказанная злость превращается в мучительную тоску, купированная в зародыше ненависть съеживается, но через какое-то время распухает безадресной обидой, а подавленная ярость оборачивается против себя, капля за каплей формируя недовольство своей персоной и язву желудка.

Бывает и так, что необъяснимая внутренняя тревога, которая на самом деле является всего лишь зеркалом подавленных страстей, становится настолько невыносимой, что человек решает уйти. Из семьи, из трудовой деятельности, или из жизни. И вряд ли кому-то, даже самому человеку, в этой ситуации придет в голову, что его несчастливость началась тогда, много лет назад, когда ему впервые был выдан запрет на чувства, любящей мамой, неосторожно шепнувшей «Злиться нехорошо…».

Галина Соколенко